ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ

Учительское Евангелие

Евангелие от Матфея называют «учитель­ским Евангелием», поскольку материал в нем представлен таким образом, что его удобно использовать в процессе обучения. Возможно, именно по этой причине ран­няя Церковь использовала его больше, чем остальные четыре Евангелия. В то время как Марк предлагает нам яркое и связан­ное повествование, Лука - - тонкое иссле­дование разговоров Иисуса с людьми, а Иоанн - - подробный богословский порт­рет Христа, Матфей собирает истории и высказывания Иисуса, которые имели не­посредственное отношение к актуальным проблемам жизни Церкви, и располагает их в таком порядке, чтобы ими мог пользо­ваться учитель. По всей видимости, сам Матфей был таким учителем, и в свое Евангелие он включил материал, который уже не раз представлял членам собствен­ной церкви.

Очень четко выделяются пять «речей», или собраний поучений Христа, каждая из которых завершается формулой: «Когда Иисус окончил все слова сии...» или похо­жей фразой (формула, которая на грсч. язы­ке звучит гораздо более сильно, чем в рус­ском переводе). Эти речи мы найдем в гл. 5-7, 10, 13, 18, 24 и 25. Все они, по-видимому, основываются на гораздо более коротких «обращениях», которые мы на­ходим в других синоптических Евангели­ях (Марка и Луки), и обнаруживают еди­ную центральную мысль, вокруг которой и строятся. Многие из организованных та­ким образом высказываний содержатся и в других синоптических Евангелиях, что позволяет сказать: Матфей составил пять аккуратных «антологий» поучений Иису­са, касающихся определенных предметов.

И в этих речах, и в остальных местах Евангелия Матфей намеренно разбивает свое повествование на части, которые сравнительно легко запоминаются. Явными примерами служат три симметричных раз­дела генеалогии (1:1—17; обратите внима­ние на заключение в ст. 17), восемь запо­ведей блаженств (5:3-10; здесь - - одина­ковое заключение в первом и последнем стихах), шесть «антитез» (5:21-48; с повто­рением вводной формулы), три религиоз­ных обряда (6:1-18; с практически одина­ковой структурой, несмотря на больший объем раздела о молитве) и семь воскли­цаний «Горе вам...» в адрес книжников и фарисеев (23:13—36). Большие разделы также иногда имеют четкую внутреннюю структуру, как, например, повествование о чудесах в гл. 8, 9 или серия притч в гл. 13.

По сравнению с выразительной мане­рой повествования Марка, рассказ Мат­фея о делах и словах Христа может пока­заться довольно скучным. Хотя его Еван­гелие содержит более подробный материал, чем Евангелие от Марка, в тех моментах, когда они касаются одних и тех же собы­тий, Матфей излагает их, как правило, в гораздо более лаконичной манере. Напри­мер, история, которая занимает у Марка всю гл. 5 (содержащую 43 стиха), состав­ляет всего 16 стихов у Матфея. Он опуска­ет яркие детали события и исключает все «лишнее» в рассказе, стараясь сосредото­чить внимание на центральной идее. Но там, где основная мысль рассказа выра­жается в речах Иисуса, которые в него включены, Матфей, чаше всего сокращая рассказ в целом, приводит речи Христа в сравнительно полном виде (ср.: Мф. 8:5-13 и Лк. 7:1-10).

Такими способами Матфей формирует свое повествование, чтобы сделать его бо­лее доступным для учения в церкви. В та­ком качестве оно не потеряло своего зна­чения до сих пор, и это может засвидетель­ствовать любой пастор.

Матфей пишет от лица иудея, который нашел во Христе исполнение самых сокро­венных чаяний еврейского народа. «Испол­нение» становится центральной темой Евангелия.

Наиболее явно она проявляется в по­вторяющемся утверждении: «Да сбудется реченное Господом через пророка» (1:22; 2:15,17,23; 4:14; 8:17; 12:17; 13:35; 21:4; 27:9), которое принимает разную форму, однако такие «формулы-цитаты», как их принято называть, служат отличительной чертой Евангелия от Матфея. Другие ци­таты, которые не вводятся подобной фор­мулой, также призваны усилить тот факт, что даже в деталях жизнь Иисуса вполне совпадала с тем, что было обещано в Пи­сании, которое, в свою очередь, предстает в истинном свете. В Ветхом Завете мы на­ходим довольно мало фрагментов, носящих откровенно «мессианский» характер, чаще мы встречаемся с некими неясными изре­чениями, некоторые из которых на первый взгляд вообще не имеют формы пророче­ства. Однако Матфей страстно ищет про­образы Божественного плана в Ветхом За­вете и связывает их с «исполнением» во Христе.

Первые две главы Евангелия (в кото­рых сосредоточено необычно много «фор­мул-цитат») посвящены в первую очередь утверждению понимания Иисуса как Мес­сии Израиля на основании Писания. Цель Его прихода состоит в исполнении закона и пророков (5:17), и вторая часть гл. 5 объяс­няет, какое значение имеет это исполне­ние. Ряд указаний на Иисуса как на Того, Кто «больше» ключевых фигур и установ­лений Ветхого Завета, в гл. 12 (ст. 6,41,42) развивает доказательство исполнения Им не только отдельных пророчеств, но само­го существа ветхозаветной жизни и рели­гии. Таким образом, Матфей «утверждает» весь Ветхий Завет как основу для служе­ния Христа.

Израиль и Церковь

Евангелие от Матфея по праву считается одной из самых иудейских книг в Новом Завете благодаря акценту на исполнении

Ветхого Завета, частым упоминаниям о предметах раввинистических споров, скры­тому предположению, что его читатели дос­таточно хорошо разбираются в вопросах иудейских обрядов, использованию харак­терной для иудаизма терминологии («Цар­ство Небесное», «сын Давидов») и иногда встречающимся неперевсденным арамей­ским словам. Только в Евангелии от Мат­фея служение Иисуса ограничивается «по­гибшими овцами дома Израилева» (10:6; 15:24), а авторитет иудейских учителей за­кона рассматривается вполне серьезно (23:3,23).

И в то же время именно это Евангелие истолковывается многими исследователя­ми как вызов иудаизму. Оно объявляет иудейских учителей (в особенности фари­сеев) лицемерами и слепыми поводырями и возвещает, что «отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (21:43). Оно предсказывает, что неиудеи соберутся с востока и с запада на мессианский пир Израиля, в то время как (иудейские) «сыны царства» будут исторг­нуты из него (8:11,12; ср.: 22:1-10). В нем Иисус провозглашает, что прегрешения на­рода Божьего достигли того предела, когда наказание должно пасть на это поколение людей, и проявится оно прежде всего в том, что иерусалимский Храм, символ присут­ствия Бога среди Своего народа, будет раз­рушен, так что не останется камня на кам­не. Только Матфей записывает ужасающий крик «всего народа» в 27:25: «Кровь Его на нас и на детях наших». Некоторые ком­ментаторы даже решались заявить, что Матфей оставил всякую надежду на ка­кой бы то ни было отклик израильского народа и призывал своих читателей посвя­тить все свое внимание благовестию среди других народов.

Несомненно, это наиболее иудейское Евангелие также пронизано твердой уве­ренностью в том, что отныне язычники становятся полноправными членами истин­ного народа Божьего. История с волхвами (2:1 — 12) содержит ясный намек на это, а по мере того как Иисус в ходе повествова­ния встречается с язычниками (8:5-13; 15:21—28), расширение границ Его служе­ния становится все более очевидным. По­этому неудивительно, что книга заверша­ется призывом воскресшего Иисуса, обращенным к Его ученикам, идти и научить все народы.

Отношение «любви-ненависти» Мат­фея к Израилю — это вполне естественное чувство правоверного иудея, который на­шел в Иисусе исполнение своих нацио­нальных идеалов и при этом понимает, что большая часть его народа отказывается признать это. В Евангелии от Матфея мы можем особенно ясно увидеть болезненное переживание Церковью необходимости оторваться от своих иудейских корней и занять позицию противника, а не родствен­ника продолжающей жить иудейской тра­диции. Для Матфея это разделение было еще не окончательным, однако уже неиз­бежным, и его иудейская природа не по­зволяла принять этот факт бесстрастно. Он был вынужден богословски осмыслить его, и в своем Евангелии Матфей представля­ет яснее, чем в других Евангелиях, взгляд на Иисуса как на Того, Кто воплощает в Себе истинный Израиль, и на тех, кто от­кликнулся на Его призыв, как на истин­ный остаток народа Божьего, в котором исполняется Его вечный замысел. Истин­ный народ Божий, таким образом, опреде­ляется уже не национальностью, но верой в Иисуса Христа, которая в равной мере доступна для язычника, как и для иудея, и это мы видим на примере «веры» сотника из Капернаума (8:5—13). Весь Израиль со­ставлял в ветхозаветные времена собрание (ekklesia) народа Божьего. Однако даже в то время Божественный замысел осуще­ствлялся лишь через благочестивый «оста­ток», тогда как основная часть народа от­пала от Господа. Теперь этот остаток со­средоточен в Церкви (ekklesia) Иисуса Христа (16:18). Сама ekklesia уже не опре­деляется национальным признаком, но состоит из верующих любой национально­сти, которые крещены во имя Отца, Сына и Духа Святого и которые соблюдают все, о чем учил Иисус (28:19,20).

Иисус Царь

Евангелие начинается с генеалогии, кото­рая указывает на Иисуса как на истинного царя из рода Давидова, в Котором находит свое завершение вся цепь иудейских ца­рей, и в 1:18-25 рассказывается об офици­альном «признании» Его Иосифом, также «сыном Давидовым» (20), что служит дополнительным подтверждением царского ста­туса Иисуса. Волхвы ищут Его именно как «Царя Иудейского» (2:2).

Однако из 22:41—45 мы понимаем, что роль Христа не ограничивается национа­листическими представлениями о «сыне Давидовом». Иисус пришел, чтобы провоз­гласить и установить Царство Божье, но при этом Сам Он выступает как Царь всей Вселенной. Только в этом Евангелии мы читаем о Царстве Сына Человеческого (13:41; 16:28; 19:28; 25:31-34), о котором говорится не менее возвышенно, чем в Ветхом Завете о Царстве Самого Бога. В начале служения Иисуса сатана предлага­ет Ему владычество над всем миром (4:8,9), но Иисус отвергает это предложение и, следуя по пути покорности Отцу, в конеч­ном итоге получает право заявить: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (28:18). Удивительным образом, лишь прой­дя через унижение на кресте как (сверг­нутый) «Царь Иудейский», Он обретает Свое истинное положение, положение Властителя неба и земли.

Неожиданный характер царского поло­жения Иисуса раскрывается для нас в двух фразах, которые «обрамляют» Евангелие. Вначале Он называется именем «Емману-ил», что означает «С нами Бог» (1:23), а в конце Сам Иисус провозглашает: «Я с вами во все дни до скончания века» (28:20). Так Матфей позволяет увидеть, что в своем слу­жении Иисус не только выступает как ис­тинный Мессия Израиля, но и намного пре­восходит эту роль.

Авторство и время написания

В ранней Церкви сложилось предание, со­гласно которому это Евангелие единодуш­но приписывали перу апостола Матфея, бывшего сборщика пошлин в Капернауме, о призвании которого в самом Евангелии говорится в 9:9 (Марк и Лука называют его Левием). В соответствии с другой устойчи­вой традицией, полагали, что в оригинале оно было написано не на греч., а на древне-свр. или арам, языке. Оба этих утвержде­ния ставятся под сомнение большинством современных ученых.

Язык Евангелия, в том виде, в котором оно дошло до нас, не производит впечатле­ния «перевода с греческого языка», а его близость, с литературной точки зрения, к Евангелиям Марка и Луки (греческим) делают предположение об ином языке оригинала сомнительным. Возможно, что христиане первых веков н. э. были знако­мы с некоей книгой, написанной на древ-неевр. или арам, языке, которую традици­онно связывали с именем евангелиста Мат­фея, однако, скорее всего, это было не то Евангелие, которое мы держим в руках. Папий, у которого содержится самое пер­вое упоминание о сочинении Матфея, при­писывает ему собрание «речений» на древ-нссвр. или арам, языке, и некоторые пола­гают, что речь здесь идет не о том Еванге­лии, которое нам знакомо, а об одном из его источников (возможно, источнике «О», ис­пользованном, по убеждению некоторых исследователей, авторами Евангелий от Матфея и от Луки; см. более подробно об этом в разделе «Читая Евангелия»). Но за­мечание Папия слишком коротко, чтобы делать из него какие-то четкие выводы, и нам не знаком контекст, в котором оно было высказано.

Но если мы ставим под сомнение, что Евангелие от Матфея было написано на дрсвнеевр. или арам, языке, то не отверга­ем ли мы тем самым и другую часть преда­ния ранней Церкви, а именно — тот факт, что его автором был действительно апостол Матфей? Не говорят ли слова Папия о том, что данная традиция сложилась в связи с текстом, отличным от интересующего нас Евангелия? Мы не можем с уверенностью ответить на эти вопросы, но раннехристи­анские авторы не предлагают нам никакой иной кандидатуры на роль его автора, и мы не вправе просто расценить рано сложив­шееся и единодушно принятое предание как неверное, если только сама книга не заставляет нас сделать такой вывод.

Однако традиционное решение вопроса об авторстве прекрасно согласуется с тем соображением, что для еврейского сборщи­ка налогов было бы вполне естественно ис­пытывать те противоречивые чувства по отношению к иудаизму, о которых было сказано выше. Кроме того, в силу своей профессии для сборщиков налогов было привычным делом вести разного рода запи­си и составлять документы, и Матфей впол­не мог исполнять функции «секретаря» сре­ди апостолов.

Впрочем, эти соображения не могут слу­жить полноценным доказательством. Для первых христиан, чьи имена нам извест­ны, факт написания Евангелия апостолом Матфеем не ставился под сомнение. Одна­ко сам текст не говорит нам вполне опреде­ленно о том, кто был его автором, и этот вопрос остается открытым.

Вплоть до XIX в. сохранялось практи­чески единодушное мнение, что Евангелие от Матфея было написано раньше других. По мере того как перевенство стали отда­вать Евангелию от Марка, Евангелие от Матфея стали относить к более позднему времени, и теперь установилось мнение о его написании в последней четверти I в. Впрочем, в рамках обсуждения данного воп­роса и время написания Евангелия от Мар­ка, и построенная в связи с этим схема да­тировки, принятые современной наукой, все чаще ставятся под сомнение, и будет гораздо более правильно пытаться найти указания на время написания Евангелия в нем самом. (См.: в вводной статье «Читая Евангелия» раздел об изменении взгляда на литературное соотношение Евангелий от Матфея, Марка и Луки.)

Одной из основных тем Евангелия слу­жит разрушение Иерусалима и его Храма в 70 г. н. э. Но об этом событии всегда гово­рится в будущем времени (что вполне ес­тественно, так как о нем сообщает Хрис­тос). Отдельные комментаторы полагают, что некоторые языковые обороты (напр., в 22:6,7) отражают непосредственное знание Матфея об этом событии, а не просто о предсказании его Христом, и на этом ос­новании говорят о написании Евангелия после 70 г. н. э. Другие указывают на тот факт, что подобные «точные» пророчества вообще характерны для Писания и что язы­ковые особенности данного отрывка ни­чем не отличают его от похожих пророчеств в Ветхом Завете и в других местах, так что у нас нет оснований делать вывод, что он базируется на непосредственном знании о происшедшем событии. В Евангелии от Матфея мы находим и другие указания на то, что Храм все сше находится в целости (5:23,24; 17:24-27; 23:16-22), и это не было вычеркнуто из текста, как, скорее всего, поступил бы автор, если бы писал свое про­изведение после 70 г.

Дополнительная литература

Stott J. R. W. The Message of the Sermon on the

Mount, BST(IVP, 1978). France R. T. Matthew, TNTC (IVP/UK/

Eerdmans, 1989). France R. T. Matthew: Evangelist and Teacher

(Paternoster/Zondervan, 1989). Stanton G. N. Interpretation of Matthew (SPCK,1983).

Структура Евангелия

Было высказано несколько мнений о структуре Евангелия от Матфея, но ни одно из них не получило всеобщего признания. Некоторые комментаторы рассматривают пять речей и их заключительные формулы в качестве «отметок», делая вывод, что Евангелие состоит из «пяти книг». Другие заявляют, что повторяющееся предложение «С того времени Иисус начал...» в 4:17 и 16:21 указывает на начало основных разделов повествования. Третьи говорят, что Евангелие имеет тот же общий план, что и Евангелие от Марка, где показано географическое перемещение от раннего служения в Галилее к заключительному проти­востоянию в Иерусалиме, и рассматривают эту особенность как принцип построения кни­ги. Следующий далее общий обзор Евангелия принимает последний взгляд за основу, пред­полагая при этом, что ключевые моменты в 4:17 и 16:21 прекрасно вписываются в него. Более дробное членение текста провоизводится в комментариях.

1:1--4:16             Появление Иисуса

1:1-17                    Родословие Иисуса Мессии

1:18 — 2:23                Исполнение Писания в рождении и детстве Иисуса Мессии

3:1-17                     Иоанн Креститель и Иисус

4:1 — 16                      Искушение и подготовка

4:17 - - 16:20         Общественное служение в Галилее и вокруг нее

5:1 --7:29   Первая беседа: ученичество

8:1 --9:34  Чудеса, сотворенные Иисусом

9:35- 10:42  Вторая беседа: служение апостолов

11:1 -- 12:50  Разный отклик на общественное служение Иисуса

13:1-52  Третья беседа: учение Иисуса в притчах

13:53- 16:20 Новые отклики на общественное служение Иисуса

16:21 - 18:35 Личное служение в Галилее; подготовка апостолов

16:21 -- 17:27        Разъяснение миссии Иисуса

18:1-35                  Четвертая беседа: отношения между апостолами

19:1--20:34             На пути в Иерусалим

21:1-22                   Вход в Иерусалим

21:23 - 23:39        Споры с иудейскими старейшинами

24:1 -- 25:46              Пятая беседа: суд

26:1 -- 28:20         Распятие и смерть Иисуса

26:1-46 Подготовка к крестным мукам  

26:47 - 27:26  Арест и суд

27:27-56  Распятие Иисуса

27:57-28:20  Погребение, воскресение и великое поручение Иисуса

Комментарий

1:1-4:16 Появление Иисуса

Повествование об общественном служении и проповеди Иисуса начинается с Галилеи и постепенно перемещается к своему куль­минационному моменту в Иерусалиме, пос­ле чего вновь возвращает нас в Галилею, где происходит торжественная заключительная сцена. Однако перед началом этой истории необходимо познакомиться с ее главным действующим лицом, и с этой целью автор предлагает нашему вниманию ряд событий, происходивших в основном на юге Израи­ля, после чего Иисус снова возвращается в Галилею (4:12). В этом возвращении, как и во всем, о чем говорится в этих вводных гла­вах, Матфей усматривает исполнение Бо­жьего замысла, раскрытого в Писании.

1:1—17 Родословие Иисуса Мессии (ср.: Лк. 3:23-38)

Современному читателю этот длинный спи­сок имен покажется не более чем скучным началом книги. Однако для Матфея и его современников в нем не было ничего, что могло бы вызвать скуку, весь он свидетель­ствовал о грядущем обетованном царе для Израиля. Слово родословие содержится в гре­ческом названии Книги Бытие, так что чи­татель ожидает встретиться с неким новым началом. Список начинается с Авраама (персонажа Книги Бытие и патриарха, к которому восходит род Израиля), приводит к Давиду (первому истинному царю Израи­ля) и продолжается родом царей Иудеи до того момента, когда монархия прекратила свое существование с переселением в Вави­лон. Разделение на три части по четырнад­цать родов подчеркивает эти поворотные исторические моменты (а для читателей-иудеев это, возможно, еще более усилива­ется тем фактом, что три буквы древнсевр. алфавита, составлявшие имя Давид, в сум­ме равны четырнадцати!).

Бросающееся в глаза повторение слова Христос (1, 16, 17, 18) подчеркивает бого­словское значение данного списка. Совре­менные читатели воспринимают слово «Христос» как своеобразную «фамилию» Иисуса, однако Матфей, несомненно, ис­пользует его здесь во всей силе его значе­ния как титул «Мессии», истинного царя Израиля из рода Давидова, чей приход ожи­дался с таким нетерпением.

Имена, которые приводятся начиная с Авраама и заканчивая периодом изгнания, хорошо нам известны из Ветхого Завета, большинство же имен, перечисленных в третьей части, ни о чем нам не говорят. Лука приводит несколько иной список предков Иосифа (даже включая его отца). Возмож­но, Лука показывает нам «родословное дре­во биологических потомков, в то время как Матфей приводит официальный список наследников престола (это право не обяза­тельно переходило от отца к сыну, но долж­но было оставаться в рамках одного рода). Основная цель этого родословия - - пока­зать право Иисуса (через Иосифа) на титул «Царя Иудейского».

Ст. 16 прямо говорит о том, что Иисус не был по крови сыном Иосифа (выражение от Которой стоит в женском роде). Поэто­му следующий раздел призван подтвердить связь Иисуса с приведенным родословием.

Примечания. 3-6 Довольно необычно упоминание в родословии четырех женщин. Все они, очевидно, не были иудейками, и в каждом случае имело место необычное со­бытие, связанное с ними, даже скандал. Возможно, Матфей полагал, что рождение Иисуса от незамужней женщины нсвысого социального статуса требует подтверждения Писанием. 8 Три иудейских царя (Охозия, Иоас, Амасия) пропущены (как и Иоаким в ст. 11) намеренно, чтобы число поколений соответствовало четырнадцати. В любом случае, список составлен избирательно, поскольку тринадцать поколений после из­гнания охватывают 600 лет.

1:18 — 2:23 Исполнение Писания в рождении и детстве Иисуса Мессии

Данный раздел Евангелия, обычно извест­ный как рассказ о детских годах Иисуса, не служит описанием Его рождения и дет­ства (в нем даже не говорится прямо о Его рождении), скорее он представляет собой серию сцен, призванных показать, как Бо­жественный замысел, провозглашенный в Ветхом Завете, пришел к своему исполне­нию. Лишь кратко рассматриваются и дру­гие ключевые темы Писания: прежде все­го, жестокость Ирода вызывает в памяти попытку фараона погубить младенца Мои­сея, а приход волхвов соотносится с визи­том другой высокой особы с Востока, цари­цы Савской, к сыну Давида в Иерусалим.

Обратите внимание, что повествование ведется с точки зрения Иосифа, в то время как соответствующий рассказ в Л к. 1, 2 ве­дется с точки зрения Марии. Возможно, в этом нашел отражение характер и источник информации, которым пользовался тот или иной автор в освящении данного периода.

1:18—25 Иосиф принимает Иисуса как своего сына. Предшествующий раздел пред­ставил Иосифа потомком Давида. Однако Иисус не был сыном Иосифа по крови, о чем совершенно ясно говорится в данном разделе. Только при условии, что Иосиф официально «признал» Его, Он также мог считаться «сыном Давида» (20). Потребова­лось откровение от Бога, чтобы убедить Иосифа пойти на это и принять беремен­ную Марию как свою жену и дать затем ребенку имя.

В этих стихах тот факт, что Иисус не имел земного отца, не подвергается сомне­нию и не объясняется (помимо двукратного упоминания о Святом Духе), а просто при­нимается как нечто само собой разумею­щееся, хотя Иосиф и не сразу узнает о нем. Здесь для подтверждения Матфей первый раз прибегает к «формуле-цитате», в кото­рой сочетает намек на пророчество о непо­рочном зачатии и об имени Еммануил, что являет собой мощное свидетельство того, Кем является этот младенец.

Примечания. 18 В действительности рождение Иисуса не становится основной темой данного раздела. Греческое слово genesis (используемое также в ст. 1) имеет прежде всего значение «исток» или «нача­ло». 19 Помолвка скреплялась документом, который мог быть расторгнут только в слу­чае «развода». Наказанием за несоблюде­ние целомудрия до свадьбы в Ветхом Заве­те была смерть, но к этому времени она была заменена процедурой развода, и по общему согласию развод мог состояться в присут­ствии свидетелей без общественного огла­шения. 21 Греч, форма имени Иисус соот­ветствует ветхозаветному имени Иешуа, что означает «Бог спасает». 23 Слово Дева свя­зано с греч. текстом Ис. 7:14,однаковдрев-неевр. оно не несет такого прямого значе­ния. Пророчество относится к событиям конца VIII в. до н. э., но Матфей видит в имени Еммануил и в связанной с ним теме чудесного младенца из Ис. 7—12 предвоз­вестие более великого исполнения этого пророчества в грядущем.

2:1—12 Приход волхвов. «Волхвы» были астрологами, которые играли заметную роль в придворной жизни многих восточных го­сударств и считались советниками царя. В основе их знаний лежали сложные астро­номические наблюдения в сочетании с си­стемой «толкований», которой отчасти пользуются и сейчас составители гороско­пов. Вследствие расчетов, произведенных на востоке (очевидно, в Месопотамии, совр. Ирак), они заключили, что в Палестине ро­дился ребенок, будущий царь, появление которого требовало нанесения «государ­ственного визита». Матфей описывает это событие как несомненный отклик язычни­ков на дарованное им откровение, хотя и не совсем ясного для них.

Резкий контраст между мотивирован­ным поведением этих чужеземцев и не­прикрытой завистью и ревностью Ирода, официального царя Иудейского (и всего Иерусалима с ним), предвещает реакцию официального иудаизма на проповедь Иису­са и грядущую судьбу язычников как ис­тинного народа Божьего.

Матфей здесь находит богатый матери­ал для размышления над исполнением про­рочеств Писания. Прямое цитирование Мих. 5:2 показывает, как место, где родился Иисус, отражает Его положение грядущего Вождя, а звезда, очевидно, отражает проро­чество Валаама о «звезде от Иакова» (Чис. 24:17). Прибытие иноземных сановников с Востока в Иерусалим напоминает нам о визите царицы Савской к Соломону, сыну Давида, принесшей в дар золото и благово­ния (3 Цар. 10:1 — 13), и о пророчествах о по­вторении таких визитов в будущем в Пс. 71:10.11 и Ис. 60:1-6 (ст. 6: «золото и ла­дан»).

Примечания. 1 Царь Ирод («Великий») умер в 4 г. до н. э. Это могло случиться не сразу после рождения Иисуса, а в течение двух последующих лет (16), так что дату Его рождения можно приблизительно отнести к 6 г. до н. э. 2 Было предложено немало объяс-нений появления звезды как природного феномена, включая предположения о по­явлении кометы (комета Галлея появилась в 12 г. до н. э), новой или супсрновой звезды (китайские хроники указывают на появле­ние очень яркой звезды в 5—4 г. до н. э.), а также конъюгации (сближения) планет (предполагается, что такая конъюгация Са­турна и Юпитера в 7 г. до н. э. могла указать вавилонским астрологам на рождение царя в «западных землях», как они называли Палестину). Некоторые из этих событий могли подвигнуть волхвов на поиски, одна­ко ст. 9 говорит нам о некоем чудесном со­бытии. 6 Цитата отчасти вплетает в текст Мих. 5:2 слова из 2 Цар. 5:2 -- отрывка, на котором основано пророчество Михея. 12 Бог обращается во сне к другому язычнику в 27:19. Подобно звезде, такой способ обра­щения Бога к людям был привычен для этой культуры. Единственные откровения во сне, о которых Матфей пишет помимо это­го, были даны Иосифу (1:20; 2:13,19,22).

2:13—23 Детские путешествия. Осталь­ная часть гл. 2 посвящена странствиям ро­дителей новорожденного Мессии вместе с Ним: вначале от места появления Его на свет в Вифлееме -- в Египет, затем обрат­но в Иудею и далее в Галилею, где Он оста­ется на жительство в селении, которое дол­жно было дать Ему Его титул — Иисус На­зарянин. Данный раздел интересен как часто встречающимися «формулами-цита­тами» (15,17,18,23), так и повторяющими­ся откровениями во сне, которые направ­ляли Иосифа в его странствиях (13,19,22). Это показывает, что основной целью авто­ра было показать, что все эти перемены мест не носили случайного характера, но были направляемы Богом и предсказаны в Писании (отметьте, что каждая формула цитата в гл. 2 содержит географическое на­звание: Вифлеем, Египет, Рама, Назарет). Просто географическая карта!

Чем это объяснить? Ключ к решению вопроса может быть найден в реакции иуде­ев на предположение, что Христос может прийти из Галилеи (Ин. 7:41,52) или, хуже того, из Назарета (Ин. 1:46). Все знали, что Мессия должен прийти из Вифлеема, се­ления, находящегося в Иудее, как же в та­ком случае относиться к Иисусу из Назаре­та? Гл. 2 Евангелия дает ответ на это возра­жение. В действительности, Иисус родил­ся в Вифлееме, как об этом говорилось в Писании, но в результате длительных стран­ствий, которые направлялись Богом и под­тверждены Писанием, Он оказывается в Галилее, чтобы Мессия также мог наречься Назореем.

Примечания. 13 Египет традицией но был местом, где иудеи искали спасения от по­литического режима своей страны. 15 В Ос. 11:1 говорится об исходе сына Божьего Из­раиля из Египта. Матфей стремится под­черкнуть, что Иисус был истинным Израи­лем. 16 Ирод в последние годы жизни был одержим параноидным страхом за безопас­ность своего престола, что привело его к убийству многих воображаемых соперни­ков, включая трех собственных сыновей и любимую жену. Убийство младенцев муж­ского пола в небольшом селении Вифлеем вполне соответствовало его характеру. 18 Цитата основана на предании о захороне­нии Рахили рядом с Вифлеемом. Под деть­ми, о которых говорится в Иср. 31:15, под­разумевались отправившиеся в изгнание евреи (из Рамы, другого возможного места захоронения Рахили), но далее в главе го­ворится об обещании их возвращения. 22 Архелаи оказался еще более жестоким пра­вителем, чем его отец, и был свергнут в 6 г. н. э., а на его место был поставлен римский наместник. 23 Выражение Он Назореем на­речется не является цитатой из какого-то конкретного текста (как подразумевает об­щая ссылка на пророков), но, очевидно, выражает общую тему пророчеств о смирен­ном, подверженным унижениям Мессии (ср.:Ин. 1:46).

3:1—17 Иоанн Креститель и Иисус

3:1-12 Призыв Иоанна (см.: Мк. 1:2-8; Лк. 3:1-18). Иоанн Креститель возглавлял крупное религиозное течение. Его призыв к по­каянию в свете грядущего Божьего Суда был ясным напоминанием, что Израиль, как это часто бывало в прошлом, перестал жить в соответствии со своим статусом народа Бо­жьего. Его слова о том, что значит быть деть­ми Авраама (9), показывают, что положение евреев само по себе не спасало от Суда. Иоанн крестил всех, желавших принять крещение, в том числе и язычников, захо­тевших присоединиться к израильскому народу, тем самым выделяя их в особый «ос­таток», который отныне олицетворял истин­ный народ Божий.

Матфей стремится показать преемствен­ность между проповедью Иоанна и служе­нием Иисуса. Слова Иоанна в ст. 2 те же, что говорит Иисус в 4:17 (и Его ученики в 10:7). И позднее отголосок слов Крестителя звучит в учении Иисуса (см.: 7:16,19; 12:34; 13:30; 23:33), а в 8:10—12 повторяется предостере­жение Иоанна евреям не полагаться только на свои иудейские корни. Иоанн, таким об­разом, не был просто глашатаем прихода Христа, он положил начало служению, ко­торое должен был осуществить Иисус. (Ср.: 11:7-19; 21:23-32, где также находит отра­жение связь между ними.)

И, тем не менее, Иоанн был только предтечей, как показывает цитата из Ис. 40:3 (3) и как подтверждают его собствен­ные слова об Идущим за ним, Который силь­нее его. Противопоставление воды и Духа Святого (11) ясно показывает, что подлин­ное духовное обновление приходит только через служение Иисуса.

Примечания. 1 Пустыня Иудейская • необитаемый район вблизи Иордана. Такие места Писания, как Ис. 40:3; Иер. 2:2,3 и Ос. 2:14,15, говорят, что возрождение нач­нется именно в пустыне. 2 Выражение «Цар­ство Небесное» у Матфея является сино­нимом термина «Царство Божье» в других Евангелиях. Оно означает плодотворное правление Бога на земле. Форма приблизи­лось служит провозглашением его прихода. 4 Одежда Иоанна показывает, что он — вто­рой Илия (см.: 4 Цар. 1:8), о чем говорится в П:14и 17:10-13.

3:13-17 Крещение Иисуса (см.: Мк. 1:9-11; Лк. 3:21,22). Если принять во внимание ст. 11, то сомнения Иоанна покажутся впол­не естественными. Объяснение, которое дает И исус (15), несколько загадочно, однако оно говорит о необходимости исполнения Им Своего призвания, которое невозможно без соединения с новым народом Божьим. (Прав­да, или «праведность», возможно, служит от­ражением Ис. 53:11, где определение «пра­ведный» повторяется неоднократно). После­довавшее затем (16,17) откровение являет Иисуса Мессией, помазанным Святым Ду­хом, о чем было предсказано в Ис. 11:2; 42:1 и 61:1, а слова, раздавшиеся с небес, пере­кликаются с Пс. 2:7 и Ис. 42:1. Таким обра­зом, Иисус был объявлен Мессией и Царем, Который, будучи Сыном Божьим, обладает не меньшей властью, чем Сам Бог.

4:1—16 Искушение и подготовка

4:1 — 11 Искушение Иисуса в пустыне (см.: Мк. 1:12,13; Л к. 4:1-13). Слово «искуше­ние» указывает скорее на отрицательные переживания, однако Иисусу был о предоп­ределено Богом (1) пройти этот подготови­тельный путь перед дальнейшим служени­ем. Греч, слово имеет общее значение «ис­пытание», которое служит более точным переводом данного места.

В центре внимания стоит утверждение об Иисусе как Сыне Божьем (3:17; 4:3,6). В чем же значение этого положения в Его от­ношениях с Отцом? Три испытания вскры­вают различные стороны этих отношений и то, каким образом злоупотребление Своим высоким званием могло бы разрушить слу­жение Иисуса. Он должен был оказаться готовым терпеть лишения в исполнении замысла Божьего относительно Него, не используя «привилегий» Своего статуса (2-4); доверять воле Отца, не пытаясь прове­рить, спасет ли Его Бог в случае опасности (5-7); не искать «легких путей» для ис­полнения Своего назначения, достигая тем самым цели и повинуясь Отцу (8-10).

Каждое предложение отвергается с по­мощью текстов Писания, которые восходят ко Втор. 6 — 8. В этом отрывке говорится об испытаниях израильского народа в пусты­не («как человек учит сына своего», Втор. 8:5; ср.: 8:2), и приводимые цитаты говорят о тех уроках, которые должен был усвоить Израиль посредством этих испытаний. Ныне новый «Сын Божий» готовится к Сво­ему пути, и служение Иисуса, «нового Из­раиля», должно основываться на тех же принципах повиновения, которые не смог усвоить израильский народ.

4:12—16 Иисус переходите Галилею (ср.: Мк. 1:14; Л к. 4:14). Заключение Иоанна под стражу сделало пребывание Иисуса, как единомышленника Иоанна, опасным на юге и одновременно открыло Ему путь к началу собственного служения. Галилея от­ныне становится ареной действий Иисуса до времени Его последнего путешествия в Иерусалим в гл. 21. Именно в Галилее дол­жен был просиять свет (о котором пророче­ствовал Исайя в 9:1,2), а проповедь Иисуса должна была укрепиться и набрать силу. Иерусалиму, напротив, суждено было стать местом отвержения и смерти. Такое проти­вопоставление проходит через все Еванге­лие, получая завершение в возвращении Иисуса из Иерусалима в Галилею, откуда Он посылает Своих учеников проповедо­вать Евангелие в гл. 28.

Галилея (языческая) была географичес­ки и политически отделена от Иудеи, и ев­реи занимали не такую большую часть сре­ди ее населения. Иудеи считали ее жите­лей невежественными и нерелигиозными людьми, и есть очевидные свидетельства напряженных отношений между двумя про­винциями в новозаветные времена. Гали­леянин Иисус в сущности был в Иерусали­ме чужеземцем.

4:17 16:20 Общественное служение в Галилее и вокруг нее

4:17—25 Начало общественного служения

4:17 Призыв Иисуса (см.: Мк. 1:14,15). В «Кратком содержании» говорилось, что этот стих служит указанием на начало нового этапа служения. Связь с Иоанном Крести­телем см. в: 3:2. Тема Царства Небесного занимает центральное место в проповеди Иисуса: Бог — это Царь, Чье правление отныне входит в полную силу.

4:18-22 Призвание первых апостолов (см.: Мк. 1:16-20; ср.: Лк. 5:1-11). Помощники Иисуса в Его служении не могли быть про­сто Его «соработниками», они сами долж­ны были стать ловцами неловеков, приводя людей к Богу. Эти стихи показывают, что полное посвящение Иисусу требует абсо­лютной преданности.

Симон, Иаков и Иоанн (и в меньшей сте­пени Андреи) составляли ядро апостольской группы. Их призвание и готовность отклик­нуться на призыв, видимо, характеризуют всю группу в целом.

4:23-25 Краткий обзор служения Иису­са (ср.: Мк. 1:39; 3:7-12; Лк. 4:44; 6:17-19). Это краткое заключение показывает, что Иисус был принят в синагогах (противо­стояние ждало Его еще впереди) и широко известен как Учитель и особенно как Ис­целитель — Его проповедь в Галилее имела весьма большой успех. Хотя служение Иисуса было ограничено Галилеей, о Нем узнали в «большой Палестине» (которая составляла часть римской провинции Си­рия). То, что Иисус исцелял людей, пока­зывает, что служение Иоанна Крестителя пришло к завершению: сила Царства Не­бесного, именем которой проповедовал Иоанн, была явлена в действии.

5:7 — 7:29 Первая беседа: ученичество

Первую из великих «речей», которые мы находим в Евангелии от Матфея (см.: Вве­дение), чаще всего называют «Нагорной проповедью». Она обнаруживает ту же об­щую структуру, что и проповедь, которая приводится в Лк. 6:20—49, но занимает го­раздо больше места, включая в себя и тот материал, который содержится в других местах Евангелия от Луки, и большое чис­ло сведений, которые мы находим только в Евангелии от Матфея. Главенствующей те­мой, которая объединяет весь материал, служиттема ученичества или «жизни в Цар­ствии Небесном». Призвав Своих первых учеников, Иисус показал им преимущества и обязательства их нового положения.

Отдельные моменты беседы сосредото­чены на Самом Иисусе, за Которым они те­перь должны следовать, однако это не про­сто кодекс поведения учеников, но откровение о власти Мессии, о чем напоминает 7:28,29. Следующая затем серия сотворен­ных Иисусом чудесных деянии в гл. 8, 9 за­вершает могущественный образ Мессии.

5:1,2 Введение (ср.: Мк. 3:13; Л к. 6:20). Слушатели ясно названы учениками в отли­чие от народа. Последний вновь появляется в 7:28 как более широкая аудитория слуша­телей, однако очевидно, что не народ явля­ется основным объектом проповеди, что проявляется в противопоставлении обраще­ния «вы» (ученики) другим людям (см.: в особенности 5:11—16).

5:3—10 Счастливая жизнь (ср.: Мк. 3:13; Лк. 6:20). Проповедь (речь) начинается с обобщенного портрета идеального ученика в форме восьми «заповедей блаженства». Перевод греч. слова makarios представляет затруднения; чаще всего оно передается как блаженный (благословенный) или «счастли­вый», но в грсч. в нем содержится оттенок поздравления и рекомендации. Этим каче­ствам принято завидовать, многие стремят­ся обрести их; они составляют содержание «добропорядочной, благочестивой жизни». Каждая краткая формула завершается разъяснением, указывающим, что следую­щий этим путем не останется в проигрыше. Награда обретается на уровне духовного опыта и взаимоотношений с Богом, а не в виде материального вознаграждения. Запо­веди блаженства начинаются и завершают­ся ключевой фразой: ...ибо их есть Царство Небесное. Это относится к народу, который признает Бога своим Царем и который мо­жет поэтому с уверенностью смотреть в бу­дущее, ожидая исполнения Божественного замысла в своей жизни.

В Л к. 6:20—22 приводятся только четыре заповеди блаженства, сбалансированные четырьмя рефренами («горе»). Они произ­носятся от второго лица и сосредоточены на материальном благополучии и обществен­ном положении учеников, а не на духов­ных ценностях, представленных выше.

Примечания. 3 Нищие духом. Эта тема перекликается с притеснениями «бедных» и «кротких», угнетенных рабов Божьих в Ветхом Завете, которые, тем не менее, не полагаются на Него, ожидая избавления. Этот и следующий текст созвучны Ис. 61:1,2, тогда как ст. 5 вызывает ассоциации с Пс. 36:11,12, где кроткие противопостав­ляются нечестивым.

5:11—16 Исключительность учеников Хри­ста (ср.: Мк. 9:50; 4:21; Лк. 6:22,23; 14:34,35; 8:16). Переход ко второму лицу знаменует собой прямое обращение к слушателям Иисуса. Последняя заповедь блаженства призвана подчеркнуть, что преследование, которое ожидает Его последователей, ста­вит их в разряд верных рабов Божьих. Та­кое положение учеников, которое делает их объектом преследования, далее иллюстри­руется двумя метафорами — соли и света; обе фигуры речи раскрывают сущность яв­ления, которое, однако, воздействует в дол­жной мере на окружающую обстановку, но только если, с одной стороны, четко обо­соблено, а с другой — составляет с этой об­становкой единое целое. Таким образом, ученики должны были действовать в обще­стве как альтернативная и побудительная сила. Именно их добропорядочная жизнь должна прославить Бога, Который призвал их к этому.

Примечания. 13 Здесь важны два свой­ства соли: она придает вкус пище и предох­раняет ее от порчи. Раввины использовали эту метафору как символ мудрости (соль потеряет силу — букв, означает «стать глу­пым»). 14 Словесная картина: освещенный город на верхушке горы отражает эффект объединенных «огней», света, исходящего от каждого ученика. 16 Ср.: 6:1. Здесь под­черкивается разница между показным бла­гочестием в гл. 6 и свидетельством, кото­рым служит надлежащий образ жизни.

5:17—48 Иисус и закон (ср.: Лк. 16:17; 12:58,59; 16:18; 6:27-36). Этотбольшой раз­дел посвящен одной теме, и отдельные ее аспекты не должны рассматриваться в от­рыве от целого. После темы «Иисус -- „ис­полнитель" закона», которая изложена в об­щих формулировках (17—20), нашести при­мерах производится иллюстрация учения Иисуса, которое противопоставляется при­нятому истолкованию ветхозаветного зако­на (21-47), а далее следуют заключитель­ный вы вод (48).

В ст. 17-20 Иисус ставит закон наравне с пророками и подчеркивает, что пришел исполнить ветхозаветные установления (в смысле исполнения пророчеств до прише­ствия Иисуса; см.: 11:13 и Рим. 10:4; Гал. 3:24). «Исполнить» — означает воплотить в жизнь предначертанное в Писаниях, что и совершил Иисус. Но это исполнение закона не означало его упразднения; он остается в силе и требует неукоснительного и полного исполнения со стороны Его последователей (18,19). Остается вопрос, однако, как на учеников повлияло исполнение закона в Иисусе, и в ст. 20 отмечается, что неукос­нительное соблюдение буквы закона (за-конничество книжников и фарисеев} не от­вечает духу Царства Небесного. Здесь не­обходимо осуществить качественный ска­чок, и это раскрывается далее в ст. 21-47, где показано, как установления Иисуса выводят на более высокую ступень разви­тия нравственного учения, по сравнению с базирующемся на ветхозаветном законе. Речь идет не о более скрупулезном соблю­дении буквы закона, но о более глубоком понимании воли Божьей, которая священ­ным образом запечатлена в этом законе.

В первых двух примерах (21—30) тот факт, что человек не совершает буквально­го убийства или прелюбодеяния, не решает существа проблемы. Подоплекой таких внешних действий служит внутреннее со­стояние ненависти и похоти. Если они ко­ренятся и сердце, необходимы решитель­ные усилия, чтобы преодолеть эти пороки, прежде чем они реализуются в конкретных внешних проявлениях.

Третий пример (31,32). Буквальное об­ращение к Втор. 24:1—4 приводит к оправ­данию развода при определенных обстоя­тельствах, но Иисус по-новому формули­рует и подчеркивает первоначальный замы­сел Бога о неразрывности брачных уз (см.: более подробный коммент. к 19:3-12).

Четвертый пример (33-37). Иисус ос­тавляет в стороне сложную дискуссию об относительной важности разных обетов (ср.: 23:16-22), подчеркивая важность по­слушания и верности, что делает клятвы и обеты необязательными. Здесь, как и в случае с проблемой развода, Иисус отдаст предпочтение не тем требованиям закона, которые предназначены контролировать греховные проявления человеческой нату­ры, но первоначальному замыслу Божье­му в этой связи. Нравственные критерии должны базироваться не на согласитель­ной силе закона, но на непреложных уста­новлениях Божьих.

Пятый пример (38—42). Естественное стремление к мести в Ветхом Завете регу­лировалось специальными установлениями, которые первоначально предназнача­лись для ограничения рамок закона возмез­дия (око за око и др.). Но возведение этого принципа на уровень индивидуальных нрав­ственных норм превращало его в своеоб­разный свод персональных привилегий. На целом ряде ярких примеров (39—42) Иисус, в противовес этому, призывает не только отказаться от мести, но не настаивает на возмездии даже в случае, если оно имеет под собой законные основания. Это нрав­ственный принцип отказа от своих интере­сов во благо другим.

И, наконец, следует естественный вы­вод о том, что ветхозаветная заповедь лю­бить своего ближнего вызывает неизбеж­ное следствие — ненависть к соседу заме­няется на неожиданную заповедь любить своих врагов (43-47). Здесь также Иисус выходит за рамки ясного учения ветхоза­ветного закона и предлагает этическое на­чало, которое резко противостоит привыч­ным человеческим ценностям.

Таким образом, все эти при меры демон­стрируют, что на смену поверхностного со­блюдения буквы закона пришли радикаль­ные поиски понимания истинной воли Бо­жьей. Это выходит за рамки буквального истолкования закона и может в отдельных случаях оставить его в стороне, по мере того как Иисус Своим авторитетом (...а Я гово­рю вам) раскрывает совершенно иную шка­лу ценностей, которых должны придержи­ваться ученики. Эта мысль красиво и ло­гично обобщена в последнем стихе: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небес­ный. Законничсство было оставлено далеко позади, а закон был исполнен.

Примечания. 19 Нарушит: неудач и ый перевод грсч. слова, которое букв, означает «упразднить»; речь идет об учении, а не о практике. 22 Слова рака и безумный (глу­пец) были оскорбительными терминами. Три части этого стиха иллюстрируют след­ствия плохих взаимоотношений, независи­мо от степени ихнарушснности. 23—24, 25— 26 Эти две не связанные между собой сло­весные картины иллюстрируют неотлож­ность мер для предотвращения ухудшения взаимоотношений. К жертвеннику: жерт­венник находился в Иерусалиме, и слуша­телям Иисуса в Галилее предстояло пройти до него длинный путь. 29,30 Ср.: 18:8,9. Иисус говорит здесь в фигуральном смысле, а не буквально требует увечья. 31 Во Втор. 24:1—4 узаконен развод при опреде­ленных обстоятельствах (речь идет о запре­те повторной женитьбы на прежней жене, которая состояла в новом браке); разреше­ние на развод скорее предполагается, чем удостоверятся. 33 Здесь подводится итог раз­личным ветхозаветным предписаниям от­носительно клятв и обетов. 39—41 Эти ил­люстрации рассматриваются в контексте закона: пощечина была серьезным оскорб­лением, за которое назначался большой штраф; лишать кого-либо верхней одежды запрещалось законом (Исх. 22:25-27); пра­во римских воинов заставлять гражданских лиц нести какую-то службу («принудить» — здесь технический термин в греч. языке) было ограничено. Речь идет о том, что нельзя злоупотреблять своими правами. 43 Нена­видь врага твоего - - эта фраза не является прямым цитированием ветхозаветного за­кона, но ясно отражает смысл таких тек­стов, как Втор. 23:3-6 и Пс. 138:21,22.

6:1-18 Религия и ее награды. Общий вывод предваряет три параллельные иллю­страции о верном и неверном исповедании религии. Милостыня, молитва и пост были ключевыми элементами иудейской рели­гии, и все это представляло ценность для учеников Иисуса. Речь идет не о том, нуж­но ли придерживаться этих установлений, но о том, каким образом и почему. Здесь ставится акцент на вопросе о воздаянии: награда показной религии измеряется че­ловеческими ценностями, которые полу­чают взыскующие. Этим все и завершает­ся (они получили эту награду сполна). С другой стороны, истинно религиозного че­ловека, который делает все для Бога, а не напоказ, стремясь к одобрению окружаю­щих, ожидает небесное вознаграждение. Примечательно, что, как и в 5:3-12, здесь идея воздаяния по заслугам считается нор­мальной.

Четкая симметрия этих трех иллюстра­ций (2-4, 5-6 и 16-18) нарушается про­странным рассуждением о молитве, при этом разъясняется, что такое неправильная (7,8) и правильная молитва (9-15). Молит­ва Господня, таким образом, служит не про­сто литургическим предписанием, но и об­разцом молитвы для верующего.

Примечания. 1 См. выше: коммснт. к 5:16. 3 Не следует понимать сказанное здесь как призыв к беспорядочным приношениям. 6 Речь идет о кладовой как о самом уединен­ном месте в доме (вероятно, о комнате без окон, которая была единственной в доме, где были запоры). 7 Не говорите лишнего — это словосочетание можно перевести как призыв «не разглагольствовать, не нагро­мождать пустых фраз»; греч. слово, исполь­зованное здесь, более нигде в Новом Заве­те не встречается. Здесь подчеркивается не многословие и повторы (как предполагает перевод AV), но бессмысленное сотрясение воздуха со стороны молящегося, который считает, что таким образом можно привлечь внимание Бога. Истинная молитва - - это не формальный акт и не спектакль, но тес­ное общение с Богом. 9-13 Молитва, при­веденная у Матфея, длиннее, чем у Луки в 11:2—4. Версия, которая обычно приводит­ся в большинстве переводов, еше длиннее, однако знакомая всем завершающая фор­мула благодарения встречается только в более поздних рукописях Евангелия от Матфея. 14,15 Может создаться впечатле­ние, что эти стихи позволяют считать, буд­то наше прошение достигается тем, что и мы протаем других. См., однако, 18:21 — 35, где связь между прошением других и нашим прошением выявляется более чет­ко. Слово долги в ст. 12 напоминает нам об этой притче.

6:19-34 О богатстве и безопасности (см.: Лк. 11:34,35; 12:22-34; 16:13). Блок кратких изречений (19-24) и последующие поучения (25—34) объединены темой материальных сокровищ. В противовес этим преходящим ценностям, которые больше всего занимают наше внимание, Иисус призывает Своих учеников поставить на первое место Бога, тем самым отдавая дань вечным ценностям и доверяя нашему небесному Отцу удовлет­ворять все наши материальные потребности здесь, на земле.

В ст. 19—21 нас призывают выбрать не­преходящие ценности и указывают, что ус­тремленность к земным сокровищам не только затмевает перспективу будущего, но и неразумна сама по себе, потому что такое богатство не может быть вечным.

Кажется, что ст. 22,23 выпадают из кон­текста, однако здесь тонкая игра слов. Гре­ческое слово, переведенное как чист, бук­вально означает «единственный», но также и «щедрость», а словосочетание око... худо

в ст. 23 — метафора скупости и зависти. Та­ким образом, здесь осуждается эгоистичес­кое стремлению к материальным благам и звучит призыв всем сердцем посвятить себя Богу. В ст. 24 снова внимание сосре­доточено на этих моментах. Арамейское слово «маммона» служит для обозначения того, что мы подразумеваем под словом «деньги» (не обязательно добытые нечест­ным путем).

В ст. 25-33 приводится подкупающий своей простотой призыв следовать примеру птиц и цветов, которые являются прекрас­ной иллюстрацией щедрой заботы Бога о всех Своих созданиях. Здесь говориться о том, что следует оставить все тревоги об обес­печении своих личных потребностей и по­требностей своей семьи; Бог снабжает пи­щей птиц, но они все же должны искать ее! Безмятежное доверие учеников, в отличие от беспокойства и озабоченности язычников, зиждется на принятии Бога как своего Отца Небесного (32). Отсюда следует практичес­кий вывод - - полагаться прежде всего на Бога (33) и доверять Ему во всем.

В современном мире многие (втом чис­ле и христиане) не имеют всего, в чем нуж­даются. В данном отрывке нет прямого от­вета на этот вопрос, но нам следует по­мнить, что людям свойственно неправиль­но использовать даже то, что им все-таки дает Бог.

Примечания. 22 Необычное сравнение глаза со светильником для тела означает либо, что свет воспринимается организмом через него, либо, что более вероятно, он по­могает человеку сориентироваться на пути. 27 Локоть — мера длины. 33 Отдавать пред­почтение царству Божьему перед всем оз­начает ставить на первое место Его как царя; правда - - праведная жизнь как следствие такого решения. 34 Это краткое изречение довольно пессимистично и призвано пре­достеречь нас, что предыдущие стихи обе­щают необходимое обеспечение наших нужд, но не избавление от забот.

7:1—6 Об осуждении других людей (см.: Л к. 6:37,38,41,42). В ст. 1-5 звучит предостере­жение от осуждения людей, так как и мы тоже можем стать объектами критики; сло­во «судите» может относиться как к суду Божьему, так и к человеческому. Но ст. 6 указывает, что и у христианина есть право на суд, которым он должен воспользоваться.

Примечание. 6 К святыне следует допус­кать только тех, кто способен оценить ее. Конкретных разъяснений на этот счет не дается, но следует помнить, что есть время говорить и время слушать (Еккл. 3:7). Ис­тина Божья не должна отдаваться на пору­гание.

7:7-11 Ободрение молящегося (см.: Л к. 11:9—13). Настойчивость в молитве (все по­веления переданы глаголами несовершен­ного вида, что предполагает непрестанные молитвенные обращения, а не единичную просьбу) может привести к получению от­вета, но не в силу использования каких-то особых приемов, а по воле Бога, к Которо­му мы обращаемся. Если даже злые отцы (что отражает признание грешной природы человека) стремятся сделать доброе для сво­их детей, то насколько больше может Бог. Однако это, конечно, не является гаранти­ей того, что мы получим тот ответ на молит­ву, которого ожидаем. Бог дарует нам толь­ко то, что пойдет нам на благо, а не то, чего нам хочется!

7:12 Золотое правило (см.: Л к. 6:31). Этот стих завершает наставления Иисуса и яв­ляется обобщением всего сказанного о правилах жизни Его последователей. Вы­ражение закон и пророки возвращает нас к теме, которая начата в 5:17. Еще одно за­ключение о законе и пророках см. в 22:37— 40. Другие учителя преподносят аналогич­ную истину в негативной форме: не посту­пать с другими так, как мы не хотели бы, чтобы с нами поступали; Иисус же изби­рает более действенную утвердительную форму.

7:13—27 Истинные и ложные последова­тели Иисуса (ср.: Л к. 13:24:6:43-46; 13:25-27; 6:47-49). Этот блок поучений заверша­ется четырьмя яркими примерами, в кото­рых противопоставляются истинные и ложные ученики. В этих четырех аллего­рических картинах различие между двумя категориями учеников рассматривается с разных точек зрения, создавая основу для размышления и самооценки.

Первый пример (13,14) иллюстрирует резкое различие между спасенным и погиб­шим; два типа ворот и два пути ведут, соот­ветственно, в погибель и в жизнь. Истинные последователи Христа в меньшинстве, они добровольно отстраняются от широкого пути, хотя это вопрос жизни и смерти.

Третий пример (21-23) показываетеще более сложную ситуацию: речь идет о тех, которые считают себя истинными после­дователями Христа и стремятся доказать это своей харизматической деятельнос­тью, но в действительности не имеют ре­альных отношений с Господом, к Которому взывают. Лжепророки из ст. 15 был и обман­щиками, но они обманули и самих себя. Ни заявление людей о приверженности Иисусу, ни даже видимые признаки хрис­тианской деятельности не имеют значения, если только Он Сам не знал их. Его автори­тет судьи непререкаем: только от Него за­висит и только Он решает, кто войдет в Царство Небесное.

И наконец, в ст. 24-27 говорится о лю­дях благоразумных и безрассудных. И те и другие слушают слова Господа, разница же в том, что одни претворяют их в жизнь, а другие нет (ср.: «плоды» в 16-20). Это раз­деление проходит в среде последователей Христа. Итог — нас заставляют задуматься над тем, базируются ли наши отношения с Христом на истинном или формальном ис­поведании веры и что составляет основу жизни настоящего Его ученика.

Примечания. 15 Лжепророки известны и в Ветхом, и в Новом Завете (ср.: Втор. 13:1-5; Иер. 23:9-32; Мф. 24:11; 1 Ин. 4:1-3. 21 Господи — это перевод греческого слова kyrios, которое здесь используется только как титул Бога. В обиходном греческом это обычное уважительное обращение, и тот же оттенок оно носит и в Евангелиях. Здесь, однако, это знак особого почтения, даже поклонения. 22 В тот день — вдень послед­него суда.

7:28,29 Заключение (ср.: Мк. 1:21,22). Обычная заключительная формула поуче­ний в Евангелии от Матфея здесь несколь­ко расширена и включает в себя описание реакции слушателей. Противопоставление Иисуса книжникам (т. с. законоучителям) напоминает сказанное в 5:21-47, где власть Иисуса, Его авторитет раскрываются в простой фразе, ставящей Его выше книж­ников: «А Я говорю вам». Заключительные призывы в этом фрагменте еще больше усиливают это впечатление, и Его слуша­тели осознают это в полную меру («народ дивился»). Следующие две главы посвяще­ны тому, как слово Иисуса раскрывается в действии.

8:1 — 9:34 Чудеса, сотворенные Иисусом

Матфей собрал здесь девять рассказов о чудесах Иисуса (в одном из которых объ­единены две чудодейственных истории; 9:18—26). Они составляют три группы (по три чуда в каждой: 8:1-7; 8:23 ~ 9:8; 9:18-34), разделенные краткими отступлениями, в которых внимание сконцентрировано на повелениях Иисуса (8:18—22; 9:9-17). Мат­фей рассказывает эти истории более сжа­то, чем Марк, оставляя в стороне большин­ство живописных подробностей и сосредо­точивая внимание на Самом Иисусе. В ре­зультате создается яркое впечатление неодолимой власти Иисуса над болезнями, демоническими силами и природными сти­хиями и силы Его воздействия на Своих последователей, которые принимают для себя кардинальные решения. Все это рас­крывает дополнительные грани Его авто­ритета, который Он продемонстрировал в первом блоке поучений.

8:1-17 Три чуда исцеления (см.: Мк. 1:40— 45,29-34; Лк. 5:12-16; 7:1-10; 4:38-41). Эти три истории собраны вместе и завершают­ся заключительной формулой-цитатой, под­черкивающей их значение (17). Их объеди­няет и то, что исцеленные принадлежали к тем категориям, которые не считались пол­ноправными в обществе: прокаженный, язычник и женщина.

Прикосновение Иисуса к прокаженному явилось мощной демонстрацией того, что Его любовь и сострадание преодолевают все социальные запреты. Повеление пойди по­кажи себя священнику (как в Лев. 14:10—32) служило свидетельством уважения Иисуса к закону и Его исцеляющей силы как Мес­сии. Другое же повеление — никому не ска­зывай, — напоминает нам об опасности пре­увеличенного внимания к этим вещам.

Простая история об исцелении тещи Петра приводит к выводу о служении ис­целения, которое Иисус осуществлял в Ка­пернауме (город, в котором обосновался Иисус во время Своего служения в Гали­лее; 4:13). Обращает на себя внимание раз­личие в описании одержимых бесами и страдающих болезнью и их лечения. Опи­сывая это служение как исполнение про­рочества в Ис. 53:4, Матфей напоминает нам, что не было более важной миссии для раба Божьего, чем искупление греха. Это ключевая мысль в Ис. 53. Но сюда входит и удовлетворение наших физических по­требностей.

Примечания. 2 Слово прокаженный от­носилось к больным, страдающим разны­ми кожными заболеваниями; не все они были одинаково серьезными или заразны­ми. 14Лом Петров— вероятно, в Каперна­уме Иисус жил там. 17 Еврейские суще­ствительные в Ис. 53:4 буквально передают физические страдания, даже несмотря на то что контекст подразумевает их первоначальное использование как образных рече­вых оборотов.

8:18-22 Цена ученичества (см.: Л к. 9:57-60). Матфей проводит грань между наро­дом -- людьми, которые заинтересованно слушали Его, но не посвятили себя Ему, и учениками, для которых посвящение Иису­су стояло на первом месте. Они разделяли с Ним трудности странствий по Галилее и отсутствие дома, и даже долг по отноше­нию к семье имел для них второстепенное значение. То, что Иисус отказал в просьбе одному из учеников, который хотел похо­ронить своего отца, может казаться весь­ма странным: ведь это священный долг сына. Между тем слово мертвец — здесь яркая метафора, представляющая людей, не относящихся к категории учеников Христа и лишенных духовного начала. Язык не в меньшей мере, чем само пове­ление, отражает бескомпромиссность вы­бора.

8:23—27 Власть над силами природы (см.: Мк. 4:36-41; Лк. 8:22-25). Здесь описано первое чудо, связанное с явлениями приро­ды. Оно показывает, что Иисус обладаеттой же властью над природой, которая в Пс. 106:23-30 приписывается Богу. Реакция учеников (ср.: Пс. 106:31,32) поднимает на новый уровень оценку суверенной силы Христа, данную Матфеем. Однако, хотя вся история рассказана главным образом с этой целью, замечание Матфея, что за Ним пос­ледовали ученики £>о(23), вызывает ассоци­ации с предыдущим фрагментом и может служить иллюстрацией того, как происхо­дило становление учеников: когда на море возникает шторм, вера в спасительную силу Иисуса получает вознаграждение. Матфей часто предостерегает от опасности слабой веры (маловерные, 26; ср.: 6:30; 14:31; 1:8; 17:20).

8:28—34 Захватывающее зрелище: изгна­ние бесов (см.: Мк. 5:1-20; Лк. 8:26-39). Хотя об изгнании бесов уже говорилось в обших чертах, это описание конкретного случая расширяет видимые масштабы вла­сти Иисуса, добавляя к ней Его контроль над сверхъестественными существами. В этой строго выверенной краткой версии от­сутствуют детали и внимание сосредото­чено на борьбе Иисуса с бесами. Обладая сверхчеловеческой проницательностью, они признают Иисуса Сыном Божиим, однако их свидетельство, хотя и истинное, не считается заслуживающим уважения источником.

У Марка и Луки говорится только об одном одержимом бесами, у Матфея же (как в 20:30; ср.: 9:27) речь идет о двух, ве­роятно, потому, что эта история призвана засвидетельствовать силу Иисуса, а по иудейскому закону для подтверждения ис­тины требовалось два свидетеля.

Дело происходило на территории языч­ников (на это указывает упоминание стада свиней). Матфей отмечает только отрица­тельную реакцию населения — желание избавиться от такого гостя. Ничего не гово­рится ни о гибели свиней, ни о нанесенном в результате этого материальном ущербе. Вероятно, излечение двух человек было со­бытием несравненно более важным. Но прежде всего эта история призвана пока­зать победу Иисуса над необычайно мощ­ной демонической силой.

Примечания. 28 Гадара была греческим городом, центром области на восточном по­бережье Галилейского моря. 29 Выражение прежде времени отражает иудейское пред­ставление о том, что бесы должны быть осуждены на последнем суде.

9:1—8 Исцеление и прошение (см.: Мк. 2:1—12; Лк. 5:17—26). Матфей не упомина­ет о набитом людьми доме и отверстии в кровле, его интересует сам диалог. Не го­ворится и о том, что связь между болезнью и грехом имеет причинно-следственный характер, но сила давать физическое ис­целение используется как свидетельство еще большей власти даровать духовное ос-вобождение. Это еще один аспект дей­ственной силы Иисуса. Обвинение в бого­хульстве состоит в том, что только Бог вла­стен прощать грехи; если же человек заяв­ляет о такой своей силе, то он ставит себя на место Бога. Иисус же объявляет об этом как Сын Человеческий, титул, который неотъемлемо сочетает в себе Его истинно че­ловеческую природу и верховенство власти (см.: Дан. 7:13,14).

Примечания. 5 Вероятно, легче сказать: «Твои грехи прощены», поскольку не тре­буется никаких доказательств этого, но если по слову Иисуса («Встань и иди») соверша­ется сказанное, то Его слушатели убежда­ются воочию, что слова эти действенны. 8 Слово человекам здесь вызывает некоторое недоумение, поскольку речь идет об уни­кальной власти Иисуса; вероятно, оно оз­начает «Иисус как человек».

9:9—17 Разрушение стандартных пред­ставлений (см.: Мк. 2:14-22; Л к. 5:27-38). В ст. 3 впервые упоминается о противостоя­нии иудейских учителей закона Иисусу. Далее мы видим растущую враждебность религиозных руководителей (в данном слу­чае фарисеев) к Нему. Иисус оскорбил их представления о надлежащем поведении в обществе тем, что общался с людьми низ­кого социального положения (9-13) и Сво­им довольно равнодушным отношением к предписанному преданиями посту (14—17). Но Он намеренно бросал им вызов и отвер­гал их изжившее себя представление о воле Божьей.

Мытари, то есть сборщики налогов, не только снискали себе славу эксплуатато­ров, но подвергались политическому ост­ракизму как наемники языческого рим­ского государства. Для благочестивого иудея сидеть за одним столом с ними было немыслимо. Иисус выражает совершенно другую точку зрения (12,13): во враче нуж­дается больной, а не здоровый, и спасение не достигается просто принадлежностью к приличной компании. Приведенная ци­тата из Ос. 6:6 (которая повторяется и в 12:7) показывает, что Бог предпочитает любовь, а не педантичное соблюдение предписаний.

Ответ на вопрос о посте вновь подчер­кивает новое отношение к старым установ­лениям. Новое вино — образ, передающий радость новых отношений с Богом, проры­вающих ветхие границы старой религии.

Примечания. 9 Матфей - • то же лицо, что и Левий у Марка и Луки. Он, вероятно, занимал пост таможенного чиновника в пограничном городе Капернауме. 15 Это один из самых ранних намеков на гряду­щую смерть Христа.

9:18—26 Воскрешение из мертвых (см.: Мк. 5:21-43; Лк. 8:40-56). Это продолже­ние явления силы Иисуса. Матфей значи­тельно сокращает (23 стиха у Марка и 9 -у Матфея) эту историю, что позволяет со­средоточить наше внимание на том, что дочь начальника, вероятно, умерла уже тогда, когда тот обратился к Иисусу со сво­ей просьбой, а не тогда, когда Иисус нахо­дился на пути к его дому. Если это так, то просьба его была весьма значимой. Поэто­му Матфей не намеревается убедить нас воспринимать слова Иисуса (24) в букваль­ном смысле как указание на неверный ди­агноз (как можно понять из рассказа Мар­ка); Он, должно быть, хотел сказать, что се смерть, хотя и настоящая, но не вечная.

В рассказ о воскрешении девочки вкли­нивается описание другого чудодействен­ного исцеления: безнадежный случай на­рушения менструального цикла. В желании женщины прикоснуться к Его одежде, по всей видимости, выражается довольно уп­рошенное представление о действии исце­ляющей силы Христа, но в нем кроется вера, которая и помогла женщине полнос­тью исцелиться.

Примечания. 20 Кровотечение сделало ее ритуально нечистой; даже прикосновение к краю Его одежды должно было вызвать благородное негодование благочестивого иудея. Как и в случае с прокаженным (8:3), Иисус игнорировал бытовавшие запреты. 23 Свирельщики были непременными участ­никами траурной церемонии.

9:27-31 Двое слепых. Эта короткая исто­рия находит параллель в 20:29—34. Обраще­ние к Иисусу как к Сыну Давидову, то есть к Мессии, часто встречается у Матфея в рас­сказах об исцелении. Оно указывает на веру, которую Иисус проверяет Своим вопросом (28) и которая лежит в основе их исцеления. Запрет рассказывать о своем исцелении (ср.: 8:4) был излишним. Как можно скрыть ис­целение слепого?! Но они, очевидно, и не пытались скрыть это. Неизбежно сталки­вались между собой стремления Иисуса из­бежать излишней популярности и мощные свидетельства свершенных Им чудес, ко­торые показывали, Кто Он есть на самом деле (ср.: 11:2-5).

9:32—34 Изгнание бесов ведет к обвине­нию Иисуса. Этот небольшой эпизод нахо­дит свою параллель в 12:22-24, где обвине­ния в сговоре с сатаной получают свое раз­витие и разъясняются. Здесь же этот новый зловещий поворот к официальной вражде просто упоминается. Матфей проводит раз­личие между одержимостью бесами и фи­зическим недугом, здесь одно привело к другому. Реакция толпы в ст. 33 подводит итог тем впечатлениям, которые были вы­званы чудесами, описанными в гл. 8, 9.

9:35 - 10:42 Вторая беседа: служение апостолов

9:35-38 Собиратели урожая (ср.: Мк. 6:34; Л к. 10:2). Этот небольшой фрагмент служит связующим звеном между рассказом о слу­жении Иисуса в гл. 5—9 (резюме которого приводится в ст. 35) и избранием учеников в гл. 10. У Иисуса было слишком много ра­боты, поэтому Он призвал Своих ближай­ших сподвижников помочь Ему. В основе Его служения было сострадание (сжалился над ними) — сильное чувство, которое все­гда приводит к нежной заботе об окружаю­щих. Метафора жатвы (наподобие выра­жения «ловцы чсловеков» в 4:19) позволяет говорить о привлечении новых учеников. Это забота Бога как Господина жатвы, Ко­торый стремится найти Себе соработников. Следует отметить, что те, кого здесь призы­вают молиться, в следующей главе уже сами действуют в этом направлении.

10:1—4 Двенадцать апостолов (ср.: Мк. 6:7; 3:13-19; Лк. 9:1; 6:13-16; Деян. 1:13). Апостол означает «посланный», «послан­ник», что согласуется с данным контекстом. Матфей только здесь использует это слово, обычно он называет последователей Иису­са «учениками» или просто «двенадцатью». Власть, данная им над нечистыми духами и болезнями, исходила от Иисуса; в ст. 7 гово­рится, что они получили дополнительное поручение — проповедовать Его весть. Пя­теро из Его апостолов уже упоминались ра­нее (4:18—22; 9:9). О других же известно мало, за исключением Иуды Искариота. Фаддей в списке апостолов у Луки появля­ется под другим именем (Иуда, сын Иако­ва). Именно эта сплоченная группа, а не отдельные личности, сыграла ключевую роль на заре христианского движения.

10:5—16 Наставления по поводу их апос­тольской миссии (ср.: Мк. 6:8—11; Лк. 9:2—5; 10:3-12). Здесь начинается второй блок по­учений. Это конкретное поручение в конк­ретной обстановке, и не следует распрост­ранять его на всю христианскую миссию без учета конкретных обстоятельств.

Вызывает удивление условие, постав­ленное Иисусом (5,6). Однако оно нахо­дит свою параллель в ограничении соб­ственной миссии Иисуса, Который был послан только к погибшим овцам дома Из-раилева (15:24). Как становится ясно из от-ношения Иисуса к неиудеям (8:5—13 и 15:21-28), а также Его ясных наставлений в 28:19,20, это было временное ограниче­ние, не терпящий отлагательства призыв, обращенный специально к избранному Богом израильскому народу, что было пер­востепенной задачей миссии Иисуса на земле. После Его воскресения должны были произойти коренные перемены.

Задача учеников (7) та же, что и у Иису­са (4:17), а их служение (8) соответствует Его деяниям, описанным в гл. 8,9 (включая даже воскрешение мертвых).

В ст. 86-10 описывается тот же прин­цип служения, что и в 6:25—34. Если учени­ки Иисуса исполняют порученную им Бо­гом миссию, они должны полагаться на Его провидение (ибо трудящийся достоин про­питания) и не заботиться об удовлетворе­нии своих материальных потребностей в пути, поскольку порученная им работа не терпит отлагательств. Они, как и мы, долж­ны опасаться меркантильного подхода к христианскому служению (86).

Необходимое материальное обеспечение (а не денежное вознаграждение) предостав­ляется им не за счет чуда, но в форме госте­приимства (11—15). Обычное пожелание мира (до сих пор распространенное у евреев и ара­бов) --не просто формальное приветствие, оно призвано установить, достоин ли его хо­зяин дома. В случае плохого приема, это по­желание можно забрать обратно (как нео­плаченный билет). Отказ в гостеприимстве допускался, однако фраза отрясите прах от ног ваших означала, что данный дом или го­род тем самым отмечались как отвергнув­шие посланников Мессии, а потому заслу­живали надлежащего возмездия.

Христиане во враждебном окружении столь же уязвимы, как и овцы среди волков. Чтобы выжить и выполнить свою миссию, они должны проявить проницательность и хитрость, но без лукавства: быть простыми и чистыми, но не легковерными.

Примечание. 10 В Мк. 6:8,9 разрешается брать в дорогу и обувь, и посох. Глагол в ст. 9, переведенный как брать, обычно обозна­чает «получать». Возможно, что здесь речь идет о том, что не следует в дорогу покупать что-то сверх необходимого.

10:17-39 Предупреждение избегать кон­фликтов и преследований (ср.: Мк. 13:9-13; 4:22; Лк. 21:12-19; 12:2-12,51-53; 6:40; 14:25-27). Внимание все еще сосредоточено на миссии Двенадцати в Галилее (см.: ст. 23), но раскрываются и более общие принципы, касающиеся поведения учени­ков в сложных обстоятельствах.

Гонения на них могли быть вызваны официальными санкциями (17,18), но, по­скольку они преследовались за Иисуса, это предоставляло им возможность свидетель­ствовать. В таких угрожающих обстоятель­ствах ученики могут рассчитывать на по­мощь Духа Отца, а потому им не о чем бес­покоиться (ср.: 6:25—34). (Однако это ни в коей мере не оправдывает небрежную под­готовку к проповедям.) Это может повли­ять даже на отношения в семье, и в ст. 22 противостояние распространяется на всех людей (будете ненавидимы всеми). Путь последователей Иисуса не ведет к призна­нию и влиянию в обществе; он полон гоне­ний (23а). Но в ст. 236 утверждается, что Две­надцать не успеют охватить своей пропове­дью все города израильские, как придет Сын Человеческий (см.: примеч.). Однако часто их изгоняли, а потому многие города Израильс­кие остались без Благой вести.

В ст. 26—33 показано, кого следует бо­яться. Бояться противостояния людей — бесперспективное дело, потому что человек может только убить тело, но Бог может и душу и тело погубить в геенне. Следователь­но, ученики должны бояться не выполнить свою миссию, когда скрывают истину, по­рученную им для возвещения людям (26,27). Тот же Бог, однако, может не только унич­тожить, но и сохранить; совершающим Его волю нечего бояться (29-31). Таким обра­зом, речь идет о простом выборе пути по­слушания, который имеет судьбоносное значение (32,33).

В ст. 34-39 цена ученичества рассмат­ривается в абсолютных категориях. Сказан­ное в ст. 34 резко противопоставляется ска­занному в 5:9; есть вещи даже более важ­ные, чем мир. Верность Иисусу может вы­звать иногда даже конфликт в семье (см.: Мих. 7:6), но при этом на первом месте ос­тается Иисус. В 16:21—28 более ясно рас­крывается метафора креста Христова, ко­торый должны нести Его последователи; это образ мученичества, как видно из ст. 39.

В контексте реалий общества, которое терпимо относится к христианской религии, все это звучит крайне резко. В некоторых странах, однако, даже в настоящее время это воспринимается слишком буквально. И кон­фликты, и разделения, о которых предуп­реждает Иисус, реально угрожают Его пос­ледователям даже при том, что их жизнь в безопасности. Вы не можете стать истинным последователем Иисуса, если не определи­те четко свои жизненные приоритеты.

Примечания. 18 Правители, цари, языч­ники -- это перечисление указывает на бо­лее широкую проповедь Евангелия, кото­рая не ограничится миссией Двенадцати в пределах Галилеи. 23 Словесная картина, описывающая пришествие Сына Челове­ческого, ассоциируется с языком Дан. 7:13,14, где рассказывается, как Он при­шел к Богу получить от него власть; здесь не идет речь о Его пришествии на землю, тем более о втором пришествии Иисуса. Это провозвестие воцарения Сына Человечес­кого в силе (которое мы уже найдем испол­нившимся через воскресение, 28:18); мис­сия учеников по отношению к Израилю не будет завершена до этого времени. 25 О Ве-ельзевулесм.: 12:24 и дал. и 9:34. 29—31 Эти два стиха не обещают освобождения от смерти (птица не упадет на землю без воли Отца вашего), но говорят, что и она под кон­тролем Бога.

10:40—42 Представление Иисуса (ср.: Мк. 9:37,41 ;Лк. 9:48; 10:16). Суровые предосте­режения предыдущих стихов сменяются умиротворением и покоем; представлять Иисуса одновременно — и большая честь, и опасность. Здесь говорится о радостном принятии посланников Иисуса и гарантии награды для тех, кто оказывает им надле­жащий прием. Фраза из малых сих далее раскрывается в 18:1 —14 (ср.: 11:25; 25:40,45); она относится не к детям, но в целом к уче­никам, указывая на опасности, которым они подвергаются, и на зависимое положе­ние детей.

Примечание. 42 Напоит чашею холодной воды — признак гостеприимства, которое не требует награды; но благодать Божья пре­восходит наши заслуги.

//:/-- 12:50 Разный отклик на общественное служение Иисуса

До сих пор все повествование было сосре­доточено в основном на личности Иисуса, хотя отмечалась реакция учеников и наро­да на проявление Его власти. Теперь Мат-фсм обращает более пристальный взгляд на то, как по-разному воспринимали служе­ние Иисуса окружающие: от радостного приема «младенцев» (11:25) до зловещих обвинений в пособничестве сатане (12:24). Между этими крайними позициями отме­чается целая гамма переживаний: энтузи­азм, враждебность, крайнее недоумение. Так по мере приближения к третьему блоку поучений (где упор сделан на разделении в народе, возникшем в ходе служения Иису­са) Матфей готовит почву для рассуждений на эту тему.

11:1-19 Иоанн Креститель и Иисус (см.: Л к. 7:18—35). Последний раз Иоанн Крес­титель упоминался в связи с его заточени­ем в тюрьму (4:12). Вероятно, оттуда он сле­дил за действиями Того, Чей путь он при­зван был подготовить. В данном фрагменте мы видим не только его суждение о миссии Иисуса (2,3), но и мнение Иисуса об Иоан­не (7—15) и Его комментарии по поводу того, как их служение воспринимается людьми (16-19).

Вопрос, заданный Иоанном, показыва­ет, что его удивил стиль служения Иисуса. Суровый суд, который он проповедовал сам (3:11,12), еще не оформился в строгое уче­ние, а забота Иисуса об обездоленных и за­нимающих невысокое положение в обще­стве несколько снизили в его глазах образ Иисуса, нарисованный им для себя. В ответ Иисус процитировал ветхозаветные тексты (восновном. Ис. 35:5,6 и б 1:1,2), подчеркнув через них ясное и видимое исполнение про­рочеств, которое свершилось через Его слу­жение, описанное в гл. 8,9. То, что Иоанну казалось неожиданным, на деле было акта­ми милосердия, «деяниями Мессии» (дела Христовы ист. 2). Не признававшим их труд­но было воспринимать Иисуса как Мессию (6; соблазнится о Мне).

Несмотря на этот не высказанный пря­мо упрек, Иисус продолжает рассматривать Иоанна в качестве истинного пророка, и даже более. В его яркой, необычной, но на­глядной проповеди Евангелия народ отчет­ливо различал голос вестника Божьего. Но при всей своей значимости Иоанн был лишь предшественником грядущего за ним (10; цитата из Мал. 3:1), последний и самый большой из пророков, по силе соизмеримый с Илией, которому надлежало прийти в пос­ледние дни (Мал. 4:5,6). Царство Небесное, объявленное Богом, началось с Иисуса, а Иоанн стоял лишь на его пороге (как пока­зывает его двойственный ответ Иисусу). В ст. 13 подчеркивается, что в законе не в меньшей степени, чем в пророкахдано пол­ное откровение об Иисусе и исполнении в Нем ветхозаветных ожиданий (ср.: 5:17).

Но разные стили служения и благове-ствования Иоанна и Иисуса вызвали не­приятие части населения, о чем красочно рассказывается в маленькой притче (16-19). Иоанн за свой аскетический образ жиз­ни прослыл фанатиком, а доступность Иисуса считалась предосудительной. Но мудрость Божья выше человеческих пред­рассудков и оправдывается теми самыми действиями и поступками, которые презрен­ны у людей.

Примечания. 7 Трость ли, ветром колеб­лемую? Деталь ландшафта пустыни исполь­зуется в иносказательном смысле. Речь идет о человеке с гибким податливом характе­ром, каковым отнюдь не был Иоанн. 12 В NIV дастся вариант истолкования этого трудного текста, связывающий его с Лк. 16:16. Но язык этих двух текстов значитель­но отличается, и более естественно звучит вариант: «Царство Небесное силою берет­ся, и сильные люди овладевают им».

В такой интерпретации речь идет о мощ­ном противостоянии, которое всегда встре­чают дела Божьи (что уже удостоверено за­точением в тюрьму Иоанна, а далее про­явится в официальном отвержении и вы­несении приговора Иисусу).

11:20—24 Отвергнувшие служение Иису­са (см.: Лк. 10:12-15). О враждебном отно­шении к Иисусу, упоминавшемся в ст. 16-19, теперь говорится более подробно. Ука­занные три города были расположены вбли­зи друг друга на берегу Галилейского моря, где до сих пор проходило служение Иисуса. Даже пресловутые языческие города, суд над которыми объявлен в Ветхом Завете (Тир, Сидон и Содом), вероятно, были более восприимчивы к тому, что со всей очевид­ностью составляло работу Бога. Примеча­тельно, что Иисус считал чудеса единствен­ным, что может побудить людей к покая­нию. Сколь же велико было Его благовсство-вание в этих городах!

11:25-30 Откликнувшиеся на служение Иисуса (см.: Л к. 10:21,22). На Его весть от­кликнулись лишь малые дети и труждаю-щиеся и обремененные. Причина — в особых отношениях Иисуса с Богом как Сына с Отцом. Эти уникальные взаимоотношения, к которым мы могли бы приобщиться, не­доступны нашему пониманию и могутбыть раскрыты только свыше. Инициатива исхо­дит от Отца, Который раскрывает смысл служения Иисуса (25,26), и от Сына, Кото­рый открывает характер Отца (27).

Иго (ярмо) предназначено для облегче­ния переноса тяжестей. Но оно также сим­волизирует собой послушание и принятие ответственности на себя. Раввины часто го­ворят «об иге закона», а их предписания, действительно, весьма утяжеляли бремя законничества. Напротив, иго Иисуса бла­го, и бремя Его легко, и не потому, что Он не предъявляет строгих требований к Своим ученикам (см.: гл. 5), но потому что мы ста­новимся учениками Того, Кто кроток и сми­рен сердцем. Это и лежит в основе Его при­зыва: при идите ко Мне.

12:1-14 Фарисеи и суббота (см.: Мк. 2:23 —3:6; Л к. 6:1-11. Эти две истории про­ясняют, почему некоторые из современни­ков Иисуса находили Его миссию непри­емлемой. По их представлениям, Он был опасным реформатором, подрывающим ос­новы, каковыми были послушание и со­блюдение закона, лежащие в самой серд­цевине их религии. Отсюда и их решение погубить Его (14).

Обе истории развиваются вокруг закона о субботе. Ясная ветхозаветная заповедь «помни день субботний» была обнесена ча­стоколом второстепенных предписаний по поводу того, что не позволялось делать в субботу. В частности, запрещалось собирать плоды или срывать колосья и исцелять бо­лезни, не представляющие непосредствен­ной угрозы для жизни. В рассказе подчер­кивается, что Иисус не следовал этим тре­бованиям, однако нет и намека на то, что Он отвергал требование соблюдать субботу как таковое. Проблема в том, как это пони­мать и кто имел право толковать.

Иисус берет на Себя ответственность за решение этой проблемы (3—8) и заявляете Своем праве распоряжаться в данной ситу­ации, как это делал Давид (1 Цар. 21:1—6) и как должны были поступать храмовые свя­щенники при исполнении своих обязан­ностей. Фактически Иисус заявил о Сво­ем праве быть, по меньшей мере, равным Давиду и больше храма: тот же аргумент приводится и далее в ст. 41,42. Имея такой статус, Иисус, несомненно, является гос­подином и субботы. Такое ниспровержение фарисейских традиций гармонирует с прин­ципом, раскрытым Осией, который гласит, что Бог более хочет милости, чем жертвы (Ос. 6:6; см.: также 9:13).

Исцеление сухорукого могло совершить­ся и в будний день, но Иисус подчеркивает здесь лицемерие тех, кто делает исключе­ние для животного (чтобы облегчить его стра­дания или избежать экономического ущер­ба?), но отказывает человеку. С непререка­емым авторитетом Он заявляет: можно в суб­боты делать добро, что в корне противоречит фарисейской тенденции увеличивать чис­ло предписаний закона. Неудивительно, что они выступали против человека, который столь открыто противостал их авторитету, а также и принципам, которые они пропове­довали.

Примечания. 5 Возможно, речь идет о «работе» священников, когда они осуществ­ляют в субботу жертвоприношения, или, что более вероятно, о жатве первых снопов, что позволяли себе в субботу фарисеи (но не саддукеи). 6 Тот, К то больше (см.: 12:41,42). Это относится ко всей миссии Иисуса (и Его сподвижников?), которая заменяет храм как средоточие присутствия Бога сре­ди Своего народа.

12:15—21 Ответ Иисуса Своим противни­кам. В ответ на угрозу насилия Иисус ре­шил на время удалиться, чтобы успокоить волнение в народе. В этом Матфей видит исполнение пророчества, записанного в Ис. 42:1—4, о характере смиренном, кротком, недостигающем в итоге триумфа. Это пер­вая из так называемых «Песен раба», кото­рые время от времени повторяются в Ис. 40-55, при этом из последней Матфей уже приводил пример, иллюстрирующий другой аспект миссии Иисуса (8:17).

12:22—37 Иисуса обвиняют в сотрудни­честве с сатаной (см.: Мк. 3:22—30; Лк. 11:14-23; 12:10; 6:43-45). Теперь противо­стояние обретает более «богословское» зву­чание. Признавая сверхъестественную силу Иисуса, Его оппоненты приписывают ее не Богу, но сатане. Иисус прежде всего пока­зывает им несостоятельность такого обви­нения, а затем подчеркивает его серьезность как хулу на Духа. Здесь ясно подчеркивает­ся, как важно выбирать слова.

Эта неожиданная атака связана со сце­ной изгнания бесов, похожей на описан­ную в 9:32-34, где Матфей тоже отмечает, что Иисуса обвиняют в использовании бе­совской силы. Мощное воздействие силы Иисуса более нейтральных наблюдателей привело к заключению, что Он был Сыном Давидовым, Мессией, Который действовал силой Божьей. Поскольку фарисеи уже вы­ступили против такого объяснения (12:14), они вынуждены были искать другое, более адекватно раскрывающее Его сверхчелове­ческую власть, и приписали действие Его силы сговору с сатаной.

Во-первых, Иисус (25,26) просто указал на глупость такого предположения: сатана не будет сражаться против своих же соб­ственных сторонников! Во-вторых, (27) Иисус напомнил им, что не только Он изго­няет бесов; означает ли это, что все они в сговоре с сатаной? В-третьих, и это самое главное (28,29), Он показал, что, напротив, Его сражение с силами духовного зла было знамением нерушимости Царствия Божье­го и поражения сатаны, сильного. Это при­знак не демонической силы, но действия Духа Божьего. В этом коренное отличие тех, кто признает деяния Бога и кто поэто­му с Ним (30: со Мною), от тех, кто припи­сывает деяния Бога Его главному врагу, тем показывая, что сами они против Иисуса (30: против Меня). Их хула на Святого Духа указывает, что они осознанно избрали свою позицию и стали на сторону сатаны, тем самым лишив себя возможности получить прощение.

В этом контексте необходимо рассмот­реть и страшные ст. 31,32. Неправомерное применение этих слов к другим ситуациям, не похожим на ту, к которой они относи­лись (преднамеренное искажение истины фарисеями), причиняло боль многим людям. Но Иисус говорит здесь не о согрешениях и ошибках, которые мы время от времени совершаем, но о твердом и осознанном ре­шении противостоятьдеяниям Божьим.

В ст. 32-37 предостережения продол­жаются; приводятся яркие иллюстрации, краткие красочные изречения, показыва­ющие опасность бездумного использова­ния праздных слов. Слова, которые мы произносим, показывают что, на самом деле мы из себя представляем, а потому праздные, брошенные на ветер слова и про нанесенные речи могут послужить осно­ванием для осуждения.

Примечания. 24 Веельзевул из вестей как аккаронский (ханаанский) бог, «Повели­тель мух» (4 Цар. 1:2). Во времена Иисуса это имя в несколько измененной форме стало нарицательным, обозначающим гла­ву бесов, или сатану. 27 О других иудеях, изгонявших бесов, говорится в Мк. 9:38; Деян. 19:13. В иудейской литературе тоже упоминается несколько таких человек. 28 Это один из самых ясных текстов, где го­ворится, что в служении Иисуса было яв­лено Царствие Божие как уже присутству­ющее и активно действующее, а не только как грядущее. 29 Это притча. Расхитить дом грабителя можно, если только вначале одо­леть его. Иисус, изгоняя бесов, показал, что Своей силой уже одолел сатану. 30 Ср.: Мк. 9:40: «Ибо, кто не против вас, тот за вас»; оба варианта отвергают нейтральную позицию. 32 Это удивительное противопо­ставление, возможно, отражает тот факт, что ученики Иисуса смогли признать в Нем Сына Человеческого в Его земном пре­бывании инкогнито.

12:38—45 Предостережение «роду сему» (см.: Лк. 11:16,24-26,29-32). Просьба со­творить чудо (знамение) повторяется в 16:1— 4. Здесь она естественно вытекает из пре­дыдущих споров; если Иисус утверждает, что Его сила исходит от Бога, то должен до­казать это. Неверие, которое лежит в осно­ве этой просьбы, — отличительный признак сего рода (ср.: 11:16-19), а повторение этой фразы в ст. 39,41,42,45 особо выделяет этот отрывок.

Отказ Иисуса сотворить особое знаме-ниерассматривается с позиций представле­ния о Его силе, превышающей силу Ионы или Соломона (ср. ст. 6, где приводится тот же аргумент по отношению к храму и его священникам). Если даже язычники смог­ли распознать присутствие Бога в этих ве­ликих мужах ветхозаветной эпохи, почему сей [иудейский] род не мог признать власти Того, в Ком все ее атрибуты (пророк, свя­щенник, царь, мудрец) нашли свое испол­нение? Отвержение призыва такого мужа могло привести только к суду.

Притча о бездомном нечистом духе (43— 45) остерегает от нерешительности, замед­ленной реакции. Даже если предупрежде­ния Иисуса о суде приводят к «покаянию», но если это не способствует изменению об­раза жизни и не побуждает человека следо­вать за Ним, тогда в его сердце образуется пустота, которую и может заполнить дья­вол.

Примечания. 39,40 Чудодейственное из­бавление Ионы удостоверило его пропо­ведь; воскресение Иисуса аналогичным образом подтвердит Его слова. Три дня и три ночи — это еврейская идиома, обозначаю­щая трое суток. Согласно принятому в то время расчету, часть суток рассматривалась как целое (т. е. сутки), (ср.: 1 Цар. 30:12,13; Есф. 4:16-5:1).

12:46-50 Семья Иисуса (см.: Мк. 3:31— 35; Л к. 8:19-21). Матфей не говорит нам, что ответили мать и братья Иисуса на Его поучение. Однако то, что они находились вне дома, то есть вне круга Его учеников, указывает на их непосвященность по край­ней мере. Противопоставляя семейные узы отношениям в большой «семье» тех, кто будет исполнять волю Отца... Небесного, Иисус подчеркивал условие призыва к уче­никам, но также и награду, их ожидающую. Широкое разнообразие откликов на призыв Иисуса, которые представлены в гл. 11,12, завершается здесь ободряющим заявлени­ем о новой «семье», которая возникла вок­руг него.

13:1—52 Третья беседа: учение Иисуса в притчах

В гл. 11,12 показано глубокое разделение среди тех, кто слушал поучения Иисуса, и целый спектр откликов на него. Притчи, которые составляют основную часть гл. 13, теперь призваны разъяснить, почему про­поведь слова Божьего встречает такую раз­нообразную реакцию, и подчеркнуть непре­ходящую важность выбора.

Эта беседа построена в определенном порядке. Во-первых, она предваряется всту­пительной притчей о сеятеле (3-9). Затем следует вставка, в которой внимание сосре­доточено на предназначении притчей (10— 17) и разъясняется притча о сеятеле (18—23). Далее идут три притчи о росте сорняков (24— 30), горчичного семени (31,32), а также о зак­васке (33). После этого снова появляется вставка, которая раскрывает назначение притчей (34,35) и включает в себя разъясне­ние притчи о пшенице и плевелах, а затем следуют еще три притчи: о сокровище (44), жемчужине (45,46) и неводе (45,46). В зак­лючение приводится притча о хозяине (51,52).

В этом отрывке собрано восемь притч, разъясняется их назначение и смысл двух ключевых притч.

Мы обычно рассматриваем притчу как иллюстративный материал для сравнения, но греческое слово parabole имеет более широкое значение. Оно несет в себе опре­деленный подтекст, который не выявляет­ся на поверхности, то есть притча нужда­ется в истолковании. Подобно карикату­ре, она сама по себе просто иллюстрация или рассказ и требует расшифровки, рас­крытия смысла. Именно поэтому одна и та же притча безо всякого объяснения может одних затронуть, других оставить равно­душными. Именно об этом говорится в ключевых ст. 10-17, где противопоставля­ется духовное прозрение учеников и духов­ная слепота людей, которые не откликну­лись на послание.

Каждая из этих притч, несомненно, о Царстве Небесном. В них говорится о пра­вилах и парадоксах нового порядка, кото­рый пришел установить Иисус и который люди воспринимали столь неоднозначно.

13:1-9,18-23 Притча о сеятеле (и ее ис­толкование) (см.: Мк. 4:1-9,13-20; Лк. 8:4— 8,11 — 15). Вероятно, ученикам Иисуса было трудно понять, почему Его возвещение Цар­ства Божьего, на которое они с таким энту­зиазмом откликнулись, другие люди вос­приняли совсем не так. Эта притча, содер­жащая четыре «картины», показывает, что ответ зависит не только от послания, вести (во всех случаях сеется одно и то же семя), но и от готовности слушателей принять ее. Три типа неплодородной почвы (придороге, места каменистые и терние) в ст. 19—22 — это иносказание, подразумевающее три категории слушателей: тех, кто просто не желает слушать, тех, чей отклик оказыва­ется поверхностным, и тех, кто занят свои­ми собственными проблемами. Эти три ка­те гори и был и хорошо известны любому про­поведнику как в те времена, так и теперь. Поэтому ученики не должны удивляться столь различной реакции на проповедь Иисуса.

Виноваты слушатели, а не весть. Когда семя попадает на добрую землю, оно дает хо­роший урожай. Тем самым Иисус убеждает Своих учеников в том, что, несмотря на су­ществование враждебных сил и отсутствие надлежащего отклика, урожай созреет не­пременно. Однако даже на хорошей почве урожай разный: во сто крат... в шестьде­сят, иное же в тридцать. Другими словами, последователи Иисуса не будут в Царстве Божьем на один манер, там будет место и для простого, и для незаурядного.

Как и в 7:24—27, важно не просто слу­шать, ной разуметь (19, 23). Таким образом, притча о сеятеле подводит нас к ст. 10—17, где проводится резкая грань между слуша­телями, которые не понимают эти притчи, и теми, кто владеет секретом, помогающим раскрыть их суть. Так что в определенном смысле это притча о притчах. Отсюда впол­не закономерен вывод, сделанный в ст. 9 и обращенный ко всем нам: от того, как мы слушаем, зависит, будет ли наше учениче­ство плодотворным.

Примечание. 1 Параллель между част­ным домом (ср.: 36) и большой аудиторией на берегу озера символизирует различие между народом, который Иисус обучает только на примере притч, и учениками, ко­торым Он истолковывает эти притчи в час­тной обстановке.

13:10-17 Как воздействуют притчи на людей (ср.: Мк. 4:10-12,25; Лк. 8:9,10,18; 10:23,24). Как сказано в ст. 12, то, что вы по­лучаете, зависит от того, что вы вкладывае­те. Так и в случае притч; на одну и ту же весть, как показывает притча о сеятеле, люди откликаются по-разному - - в зависимости оттого, какони воспринимают услышанное. Разъясняя Свои притчи ученикам, Иисус открывает им тайны Царствия Небесного. Оно имеет свою логику, которую нельзя по­стичь человеческим разумом; его истины должны быть открыты. Быть учеником — оз­начает обучаться в школе откровения.

Лишенные духовного слуха, никогда не смогут преодолеть «слухового барьера» и будут воспринимать весть лишь поверхно­стно, а это не принесет им никакой пользы. Ярко живописует такое положение Исайя (Ис. 6:9,10). Принадлежать к ученикам Иисуса — привилегия гораздо большая, чем та, которой радовались величайшие мужи Божьи прошлых эпох (пророки и праведни­ки), имевшие самое общее представление о небесном царстве и еще не осознававшие его реальности.

13:24-30,36-43 Притча о сорняках (и ее истолкование). Часто трудно отличить ис­тинных учеников, как это выяснилось в 7:15-27. Эта притча предупреждает нас о том, что окончательная проверка не про­изводится по внешним проявлениям сей­час, но — на последнем суде. До тех пор ученики должны проявлять терпение и не ожидать, что каждому из них может быть предоставлено отдельное, чистое место оби­тания. Церковь на земле всегда будет сме­шанным сообществом.

В истолковании притчи (36-43) внима­ние сфокусировано на разделении людей в последний день и на разных судьбах, кото­рые ожидают нечестивых и праведных. Если на земле нет полной ясности в этом вопросе, то при кончине века эта неопреде­ленность полностью исчезнет.

Примечания. 25 Сорняки здесь представ­лены плевелом, который на ранних стади­ях роста практически неотличим от пшени­цы и так тесно переплетается с ней, что его нельзя вырвать, не повредив пшеницы. 41 Упоминая о небесном царстве как о Цар­стве Сына Человеческого, Иисус тем самым заявляет о Своем верховном владычестве (ср.: 16:28; 19:28; 25:31-46).

13:31-35 Другие притчи о росте и разви­тии (см.: Мк. 4:30-34; Лк. 13:18-21). Прит­чи о горчичном зерне (семени) и закваске говорят о том, что все начинается с малого. Горчичное зерно стало нарицательным для обозначения ничтожно малого (ср.: 17:20), вместе с тем из него вырастает растение вы­сотой до 3 м. Пригоршня закваски способна заквасить тесто, замешанное из трех мер муки (из которого можно испечь хлеба на 100 человек). Так и деяния Божьи — Небес­ное Царство — могут вначале не произво­дить впечатления, но внешность обманчи­ва, поэтому никто не способен предугадать, что будет в конце. Вместе с тем ученики должны проявлять терпение. Человеческие оценки не способны проникнуть в суще­ство дела; малое становится великим, ког­да действует Бог.

В ст. 34 подчеркивается важность уче­ния о притчах (см.: ст. 10-17), а в ст. 35 Мат­фей приводит другую формул у-цитату, за­имствованную из Пс. 77:2, чтобы показать, что метод, использованный Иисусом, пред­возвещен еще в Ветхом Завете.

13:44—52 Другие притчи. Притчи о сокро­вище и жемчужине составляют одно целое и иллюстрируют полною посвященность, ко­торой требует Царство Небесное. Нет жерт­вы, которую можно было бы считать слиш­ком большой, и никакое препятствие на пути не должно помешать достижению этой цели. Однако речь не идет о том, что следу­ет просто «отбросить» все, но о радостном исполнении задуманного. Есть нечто такое в вести о Царстве Небесном, что заставляет предпринимать крайне необычные дей­ствия для его достижения.

Притча о неводе тесно связана с притчей о пшенице и плевелах, в ней используется тот же язык (ср. ст. 49,50 со ст. 40-42).

В ст. 51 сказано, что, как и обещал И исус (11), ученики поняли смысл притч (ср.: ст. 13,14,15,19,23 о важности «разумения»). В данном случае, они поняли весть о Небес­ном Царстве и, подобно книжникам (зако­ноучителям), учившим Израиль, смогут на­учить других путям Божьим. Притча о хозя­ине дома призывает их выполнить эту свою миссию. Истины, которые они должны были донести до других, включали весть о новых сокровищах учения Иисуса и старых истинах, которые могли преподать книж­ники-иудеи. Для Иисуса это «новое» уче­ние уходит корнями в «сокровенное от со­здания мира» (35), освещая вечные истины Божьи.

13:53 - 16:20 Новые отклики на общественное служение Иисуса

Повествование Матфея достигает своей кульминации, когда Петр признает Иису­са как Мессию и Сына Божьего. К этому ключевому моменту ведут несколько слабо связанных между собой историй, которые продолжают иллюстрировать разную реак­цию людей на служение Иисуса. Здесь го­ворится и об укреплении оппозиции книж­ников, фарисеев и саддукеев, и о продол­жающейся демонстрации чудодейственной силы Иисуса, что позволило, по крайней мере, некоторым предвосхитить великое исповедание Петра (14:33).

13:53—58 Отсутствие веры в Назарете (см.: Мк. 6:1-6; ср.: Лк. 4:16-30). Как ска­зано в 4:13, Иисус обосновался в Каперна­уме, и Его служение стало известным в при­брежной области. Возвращение Иисуса в родные места — отдаленное горное селение Назарет — вызвало среди его земляков предсказуемую реакцию. Как и члены Его собственной семьи (12:46—50), все жители Назарета не воспринимали Его всерьез. В ст. 57 подводится общий итог притч, кото­рый можно передать следующим образом: «Нет пророка в своем отечестве».

Примечания. 55,56 Плотник был основ­ным подрядчиком в строительных работах, и его старший сын обычно наследовал про­фессию отца. Братья и сестры (дети Иоси­фа и Марии после рождения Иисуса) Иису­са известны лишь по именам, за исключе­нием Иакова, который позднее стал одним из руководителей церкви. 58 О связи между чудесами и верой для сравнения см.: 8:10-13; 9:2,22,28,29.

14:1—12 Реакция Ирода Антипы (см.: Мк. 6:14-29; Лк. 9:7-9; 3:19,20). Ирод четверо-вшстник — это Ирод Антипа, правитель Га­лилеи и сын Ирода, во время царствования которого родился Иисус (гл. 2). Рассказы о чудесах, совершенных Иисусом, в сочета­нии с тем, что сам Ирод в глубине души сожалел о своем приказе убить Иоанна Крестителя (отданном по слабости), приве­ли его к странной мысли о том, что это он воскрес из мертвых.

Последний раз Матфей упоминает об Иоанне в 4:12; 11:2 (когда он находился в заточении), а теперь объясняет, что про­изошло. Ирод, в нарушение иудейских за­конов (Лев. 18:16), женился на жене своего сводного брата, хотя и Ирод, и Иродиада развелись со своими прежними супругами, чтобы вступить в этот брак. Однако это был не только политически неверный, но и скандальный сточки зрения религии шаг, а потому его публичное осуждение Иоанном губительно сказывалось на репутации Иро­да среди иудеев. Поэтому Иоанн не только доставлял неприятности Ироду, но также (как пишет Иосиф Флавий) представлял угрозу его политической безопасности.

Сообщая Иисусу о смерти Иоанна, уче­ники Иоаннатш самым показывали, что при­знают Иисуса его истинным «последовате­лем», как уже отмечалось в 11:17—19 и как далее (в 21:23-32) подтвердит Сам Иисус. Последующий уход Иисуса (13) позволяет полагать, что Он знал об опасности этой Его «связи» с Иоанном в глазах Ирода.

14:13—21 Чудо насыщения голодных (см.: Мк. 6:32-44; Лк. 9:10-17). У Луки говорит­ся, что уединенным местом была Вифсаида, расположенная на северном, противопо­ложном берегу озера, на территории, не под­властной Ироду Антипе. Тот факт, что множество людей поспешило пойти за Иису­сом, показывает, как и в Ин. 6:14,15, что это было не случайное сборище, но органи­зованное движение народных масс с целью побудить Иисуса принять политическое решение (см. коммент. к ст. 21 ниже).

Матфей, однако, не привлекает внима­ния к этой теме. Для него эта история была живым свидетельством сострадания и про­явления чудодейственной силы Иисуса. Иудейские читатели не могли не заметить здесь параллели с двумя чудесами насыще­ния голодных в Ветхом Завете: ниспосла­нием манны в пустыне (Исх. 16) и умноже­нием хлебов Елисеем (4 Цар. 4:42-44). Иисус снова показан как «больший» (ср.: 12:6,41,42), чем древние пророки.

Участие в совместной трапезе было сим­волом единства. Иисус выступал в роли хо­зяина огромной семьи и тем самым пригла­шал собравшийся народ войти в новое со­общество. Хотя трапеза не отличалась чем-то необычным, эту пищу мы, вероятно, должны рассматривать как предвкушение мессианского пира (см.: 8:11,12); слово воз­лечь отражает довольно формальное пригла­шение принять удобную позу на пиру. Вряд ли можно считать случайным, что здесь (19) используются те же самые глаголы, что и при описании Вечери Господней. Еда, ес­тественно, предназначалась для утоления голода (20), но Матфей, вероятно, видит в этом и символический акт причащения, приобщения к Небесному Царству.

Примечания. 19 Хлеб и рыба были основ­ной пишей крестьян в Галилее. 20 Двенад­цать коробов. Двенадцать — скорее для за­поминания, чем в символическом смыс­ле; вероятно, каждый из двенадцати уче­ников имел по коробу. 21 Кроме женщин и детей можно воспринимать как указание на то, что присутствовали только мужчи­ны, но скорее это перекликается с Исх. 12:37, где аналогичная фраза указывает на принятый порядок подсчета взрослого на­рода Божьего.

14:22,23 Хождение по воде (см.: Мк. 6:45-52). Совершенное прилюдно чудо ум­ножения хлебов сменяется чудом, свидете­лями которого были лишь ученики; оно по­казывает власть Иисуса и над силами при­роды. Эти два чуда побудили их по-новому оценить Иисуса, признать Его силу, кото­рая превыше человеческой (33).

Едва ли удивительна реакция учеников, то, что в такую плохую погоду, в предрас­светные часы на море (четвертая стража соответствует времени от 3 до 6 часов утра) они закричали от ужаса при Его внезапном появлении (Это призрак). Но что действи­тельно вызывает удивление, так это нео­жиданное предложение Петра присоеди­ниться к Иисусу, идущему по воде.

В Евангелиях Петр иногда описывает­ся как импульсивный по характеру, склон­ный к злонамеренным поступкам. Можно предположить, что здесь нам дается не при­мер огромной веры, но дурачества, может быть, желания приобщиться к силе Иису­са, властелина природы. Однако Иисус поддержал его в этом намерении, и пона­чалу все шло хорошо. Очевидно, что Мат­фей хотел изобразить это как акт истин­ной веры, даже несмотря на то, что он и не увенчался успехом.

В любом случае, в конце истории Петр стал образцом слабой веры и сомнения, что послужило наглядным уроком для учени­ков, которые отвели свой взор от Иисуса и сосредоточили свое внимание на угрожа­ющей стихии.

Примечания. 22 Срочный уход Иисуса, возможно, определялся тем, что и ученики, и народ могли попытаться втянуть Его в по­литическое противостояние властям (Ин. 6:14,15). 33 Эта инстинктивная реакция на непостижимый для разума опыт предваря­ет более обдуманное богословское заявле­ние Петра в 16:16.

14:34-36 Иисус исцеляет (см.: М к. 6:53-56). По возвращении в область, где был пра­вителем Ирод, Иисус снова оказался в цен­тре внимания. Его популярность объясня­лась, в частности, чудесами исцеления, которые Он совершал. В итоге Матфей от­мечает, что отдельные записанные расска­зы не позволяют оценить истинных масш­табов совершенных Им исцелений. Чтобы только прикоснуться к краю одежды Его — почти механическое желание, однако, как подразумевается в сцене исцеления в 9:20— 22, на самом деле это очень личная встреча с Иисусом.

15:1-20 Чистота и благочестие (см.: Мк. 7:1-23; ср.: Л к. 11:37-41; 6:39). Противосто­яние Иисусу никогда не ослабевало. Здесь снова (как и в 9:3,11,34; 12:2,14,24,38) вы­ступают против Него книжники и фарисеи, но теперь приводится серьезнейшее допол­нение: они пришли из Иерусалима. Возмож­но, это была официальная делегация с це­лью разобраться в Его кажущемся парадок­сальным учении, которое не вписывалось в рамки раввинистических предписаний. Далее становится все более понятным, что именно от иерусалимских иудеев Иисус ожидал неприятностей (16:21; 20:18 и др.).

Умывать руки перед едой было не просто вопросом гигиены, но и религиозным обря­дом. Ветхозаветный закон таких правил не предусматривал, за исключением священ­ников, исполняющих обрядовые предписа­ния (Исх. 30:17-21). Фарисейкис установ­ления, однако, распространили этот прин­цип и на повседневную жизнь, и Иисус как религиозный учитель должен был, по их представлениям, требовать от Своих учени­ков исполнения предписаний о ритуальной чистоте.

Ответ Иисуса на это обвинение дается в ст. 10,11. Он первым начинает критиковать их претензию на религиозный авторитет. Он утверждает, что их предания фактически заставили их преступить заповедь Божию. Тем самым Иисус проводит четкое разгра­ничение между ветхозаветным законом (за­поведь Божию; 6) и человеческими установ­лениями, и Его цитата из Ис. 29:13 показы­вает, что религия, основанная на них, пус­тая и отдаляет от Бога.

Он иллюстрирует этот тезис на примере того, как ветхозаветный принцип уважи­тельного отношения к родителям (Исх. 20:12; 21:17) был подорван раввинистичес-кими установлениями, позволявшими че­ловеку отказать своим родителям в финан­совой помощи путем номинального посвя­щения ее Богу (на деле же использовать се в собственных целях). Так ветхозаветное правило было цинично извращено, что в итоге привело к нарушению одной из фун­даментальных заповедей. (Заметим, что пятая заповедь введена Богом, а не уста­новлена по закону Моисея).

Теперь Иисус идет дальше простой за­щиты ветхозаветного закона. Возвращаясь к конкретному вопросу о чистом и нечис­том в ст. 11, Он выдвигает кардинальный принцип, который в итоге должен привес­ти Его последователей к отвержению вет­хозаветных законов о пище. Иисус заявил, что «нечистота» определяется не тем, что ест человек, но тем, что исходит из его уст. Это был урок, который с таким трудом усвоил Петр (Деян. 10:9—15). Но в Израиле законы о ч истой и нечистой пище долгое время пре­пятствовали тому, чтобы христиане из языч­ников принимались в церкви на равных с иудеями. Матфей не рассматривает здесь эту проблему (хотя это есть в Мк. 7:19), но она достаточно понятна и в ст. 17—20 еще больше проясняется.

Это серьезно затрагивало религиозные притязания фарисеев. Иисус, однако, не защищает их, и даже идет дальше, сравни­вая фарисеев с растением, которое не на­саждал Бог, а потому оно должно быть ис­коренено, как сорняк. Сравнивает Он их и со слепыми вождями, которые могут вести только к беде. Этот суровый приговор вы­ражает не столько личные эмоции, сколь­ко полное неприятие такого подхода к ре­лигии, когда на первом месте стоит внешняя религиозная атрибутика и игнорируется ре­альная человеческая личность.

Несомненно, существует, на первый взгляд, некая дисгармония между обвинениями Иисуса в подрыве основ закона Бо­жьего и тем, что далее речь идет об упразд­нении принципа «нечистоты», на котором часть этого закона зиждится. Но здесь, как и в гл. 5, Иисус обращает внимание не столько на внешний аспект этого закона, сколько на его суть: если имеет значение и внешняя чистота, то насколько важнее внутренняя сущность. Он не касается тех законов, которые не имеют практического значения в новом сообществе народа Божь­его, состоящего как из бывших язычников, так и иудеев (20).

Примечания. 15 Здесь слова притча ис­пользуется в более широком смысле как непонятное высказывание, которое нуж­дается в объяснении. 16 Не разумеете. Ср.: необходимость понимания притч в 13:13, 14,15,19,23. Здесь также только ученикам дается разъяснение непонятного высказы­вания, которое для других остается нерас­крытым.

15:21-28 Вера женщины-язычницы (см.: Мк. 7:24-30). Тема осквернения теперь по­вторяется и решается в практической плос­кости. Иисус, иудейский учитель, пришел в языческую область, и к Нему обратилась местная женщина, дочь которой была одер­жима бесами. Происшедший между ними диалог сосредоточил внимание на вопросе, могут ли язычники ожидать какого-то бла­годеяния от Мессии (Сына Давидова).

Эта история очень похожа на то, что про­изошло со слугой сотника (8:5— 13). При этом разница не только в том, что вера была воз­награждена исцеляющим словом, произне­сенным на расстоянии, но и в том, что на­циональные распри стали испытанием веры. Матфей особо подчеркивает последнее, на­зывая национальность женщины — ханане-янка. Согласно Ветхому Завету, хананеи были давнишними врагами израильтян.

Пугающее молчание Иисуса (23) сме­нилось еще более обескураживающим за­явлением о цели Своей миссии (24; ср.: 10:5,6). Казалось бы, Его слова не оставля­ли ей никакой надежды, но она продолжа­ла настаивать, прося о помощи даже тогда, когда получила в ответ больно ранящие сло­ва — сравнение язычников с псами (собака была нечистым животным у иудеев).

Этот язык кажется невероятно жестким и совершенно не характерным для Иисуса, до этого приветствовавшего веру сотника язычника как свидетельство грядущего бла­гословения язычников наряду с иудеями. Возможно, это всего лишь внешняя сторо­на, и мы не видим того, что происходило в сердце Иисуса. Как бы то ни было, Он об­ращался с ней так, как можно было ожи­дать от иудея. Ее вера должна была пройти проверку. Ответ женщины (27) показывает, что она признавала приоритетность Его мис­сии для Израиля, но тем не менее требова­ла надлежащего внимания и к язычникам. Очевидно, что она проникла в замысел Бо­жий, существовавший еще со времен при­звания Авраама (Быт. 12:1-3), замысел о том, что в назначенное время Бог откроет двери церкви и для неиудеев. Она была воз­награждена по своей вере.

15:29—31 Отклик язычников на пропо­ведь Иисуса (ср.: Мк. 7:31-37). Исцелив большое число евреев (14:34-36), Иисус теперь приступает к исцелению язычни­ков в местах их проживания. Марк рас­сказывает, что это происходило в Десяти-градии, на юго-восточном побережье Га­лилейского моря, когда Иисус откликнулся на просьбу язычников, видевших действие Его исцеляющей силы (21—28). Титул Бога Израилева подтверждает, что эти люди сами не были иудеями.

15:32-39 Второе насыщение голодных (см.: Мк. 8:1-10). На первый взгляд кажет­ся, что после аналогичной сцены в 14:13-21 это ненужный повтор. Однако число лю­дей показывает, что речь идет о другом слу­чае. Значение этого эпизода определяется контекстом: расширение миссии Иисуса, Его служение на территории язычников (15:21; только в ст. 39 говорится, что Он воз­вращается на иудейскую территорию). Та­ким образом, это намеренное повторение чуда насыщения голодных евреев специаль­но для язычников, которые прославляли Бога Израилева. Если насыщение пяти тысяч было провозвестием мессианского пира, то данная история показывает (как уже пред­сказывалось в 8:11,12), что язычники тоже унаследуют благословение, обещанное из­раильтянам.

Эти истории различаются в деталях, но суть их одна и та же (см. коммент. к 14:13-21).

Примечание. 37 В оригинале более ши­рокий термин корзина, использованный здесь, указывает на неиудейский контекст, в отличие от слова «короб», которое обозна­чает особый тип корзин у евреев.

16:1—12 Фарисеи и саддукеи (см.: Мк. 8:11-21; ср.: Лк. 11:16; 12:54-56; 12:1). Вер­нувшись на короткое время на иудейскую территорию, Иисус снова ощутил на себе противодействие властей. По поводу просьбы показать знамения на небе и отказа Христа, Который ссылается при этом на знамение Ионы, см. коммент. к 12:28-42. Здесь проил­люстрирован разительный контраст между скептицизмом иудеев и полным доверия ра­достным откликом язычников.

С вопросами к Иисусу приступили фа­рисеи и саддукеи. Такая их солидарность была несколько странной, так как богослов­ские позиции и политические воззрения этих религиозных групп заметно различа­лись. Но они должны были сотрудничать как члены высшего иудейского совета, синед­риона. Такое единение двух разных партий в противостоянии Иисусу становится по­нятным далее (см. коммент. к 16:21), но и здесь оно уже обозначилось в достаточной мере, чтобы Иисус мог дать оценку этим двум партиям как единому фронту оппози­ции (5-12).

Хотя Иисус ранее использовал метафо­ру закваски как символ роста Царства Бо­жьего (13:33), она иногда служит метафо­рой для обозначения возрастающего влия­ния сил зла (1 Кор. 5:6-8; Гал. 5:9). Здесь требование чудес было признаком скрыто­го противостояния служению Иисуса, и Иисус не хотел, чтобы Его ученики зарази­лись этим скептицизмом.

Учеников, однако, заботили более ма­териальные вещи, они думали о насущном хлебе! Забота об этом считалась признаком слабой веры (ср.: 6:25-34), особенно учиты­вая, что они сами дважды были очевидца­ми того, как Иисус смог удовлетворить их физические нужды.

Примечания. 2,3 Этот отрывок о приме­тах, предсказывающих погоду, отсутствует во многих ранних рукописях, возможно, он добавлен позднее на основе Л к. 12:54—56.

16:13-20 Заявление Петра (см.: Мк. 8:27-30; Лк. 9:18-21). Первая часть Еван­гелия достигает своего кульминационного момента, когда мы сталкиваемся с самой разной реакцией на служение Иисуса, проявляющего Свой Божественный авто­ритет. Мнения людей, собранные в ст. 14, свидетельствуют, что Иисус отнесен к про­рокам. Петр выступает со знаменательным утверждением, к которому подводило все повествование: Иисус — Мессия, Сын Бога.

Удивительно, что во всех трех синопти­ческих Евангелиях Иисус просит Своих учеников держать это в секрете. Причина станет ясной в ст. 22 и далее. Но только у Матфея ответ Иисуса (17—19) позволяет полагать, что Петр сказал истину, однако открытие ее может вызвать неправильное истолкование. Действительно, это было от­кровение от Бога, и тот факт, что именно Петр получил его, показывает, какую важ­ную роль он должен сыграть в развитии слу­жения Мессии.

Имя Петр означает «камень», или «ска­ла», и Иисус использует игру слов, пред­назначая Петру роль фундамента для наро­да Божьего. Он как руководитель церкви несет на себе обязательства слуги, домоуп-равителя, ключи которого символизируют его ответственность за порядок в доме. Петр дарованной ему властью должен объявить, что дозволяется и что запрещается в Небес­ном Царстве (связать и разрешать, развя­зывать — слова с тем же значением исполь­зуются и в раввинистических писаниях). История первых лет христианской церкви, записанная в Деяниях, показывает, что Петр выполнил свое назначение. Но та же власть дана и другим ученикам (см.: 18:18). Петр выполнял данное ему поручение, он был назначенным руководителем церкви, но не господином.

Церковь будет основана Иисусом, а не Петром. Церковь Мою — это знаменатель­ное заявление, поскольку греческое ekklesia (церковь) — ветхозаветное слово для обо­значения народа Божьего*. Врата ада не одо­леют — поэтическое выражение, обознача­ющее победу над смертью; новое общество последователей Иисуса — это люди, кото­рые никогда не умрут.

Примечания. 16 Здесь впервые у Мат­фея ученики Иисуса называют Его Хрис­том (т. е. «Мессия»), хотя сам Матфей ис­пользует этот титул в 1:1,16,17,18; 2:4; 11:2. 18 Иногда высказывается мнение, что сло­во «камень», «скала» (petra) отличается от имени Petros, то есть слово «камень» отно­сится не к самому Петру, а к только что про­изнесенному им исповеданию веры, когда он назвал Иисуса Мессией. Однако в ара­мейском варианте приводится одно и то же слово kefa в обоих случаях. Дело в том, что греческое слово petra, которое как раз и оз­начает «камень», женского рода, а потому для имени Симона не подходит. Но отзвуки этого наречения заметны и в греческом: он — «камень» в том смысле, как обозначе­но выше. В тексте, естественно, и не мо­жет быть ничего сказано о церкви в Риме или других церквах сверх того, что Петру принадлежит уникальная роль в деле ос­нования церкви. 19. Будущее время глаго­лов совершенного вида («будет связано», «будет разрешено») позволяет полагать, что небесное решение определило роль Петра на земле.

16:21 — 18:35 Личное служение в Галилее; подготовка апостолов

Хотя Иисус остается на севере, центр по­вествования смещается в сторону Иеруса­лима. Иисус готовит Своих учеников к тому, что должно произойти. Им предстоит усво­ить, что они - - последователи не победо­носного Мессии, но Того, Кто должен со­вершить Свою миссию через страдания и смерть. Это потребовало коренной пере­стройки их мышления, а потому с этого мо­мента и до прибытия в Иерусалим (гл. 21) внимание Иисуса приковано к обучению учеников, а не к общественному служе­нию.

16:21 — 17:27 Разъяснение миссии Иисуса

16:21-28 Смерть и слава (см.: Мк. 8:31 - 9:1; Лк. 9:22—27). Хотя эта сцена происходит вблизи Кесарии Филиппийской и история продолжается с 13—20, формула с того вре­мени Иисус начал (ср.: 4:17) отмечает новую фазу служения Иисуса. Центром этого слу­жения должен был стать Иерусалим, а куль­минацией — крест. В ст. 21 приводится пер­вая из трех формальных деклараций о гря­дущих событиях (ср.: 17:22,23; 20:17-19); начиная с этого времени, Его миссия ста­новится маршем смерти, а ученики долж­ны были научиться жить, осознавая, что их ожидает.

Для Петра, чье полное триумфа заявле­ние в ст. 16, вне всякого сомнения, взлеле­яло надежду разделить славу с Мессией, это было, однако, уж слишком. Как и другие иудеи того времени, он, вероятно, представ­лял себе роль Мессии прежде всего как политического вождя нации, а поражение и смерть (и, что еше хуже, отвержение пра­вителями Израиля) никак не укладывались в его сознании. В этом выражалась сама суть человеческого мышления, и пока ученики Иисуса разделяли эту чисто человеческую точку зрения (что человеческое), миссия Иисуса (что Божие) для них не имела ни­какого смысла. Вот почему Иисус не под­держал их энтузиазма (20). Отсюда и его гневная реакция (23). Так камень в основа­нии (18) стал камнем преткновения!

Разделить славу с Мессией означало вначале разделить с Ним Его унижение и самоотречение. Взять свои крест означает подвергнуться публичной экзекуции, а не просто страдать... (ср.: 27:32). Для ученика, так же как и для Учителя, это может озна­чать буквальную смерть. Используя игру слов и парадокс (в ст. 25,26 одно и то же греч. слово означает и жизнь, и душа), Иисус ставит вопрос о том, что в действительнос­ти есть жизнь', есть более важные вещи, чем просто физическое выживание.

Ибо смерть для Сына Человеческого явля­ла собой путь к славе. Именно Ему принад­лежит последнее слово, а те, кто оставался верным Ему, будут вознаграждены. Иисус должен был умереть, но перед тем, как не­которые из Его последователей на земле вку­сят смерти (через мученичество?), они дол­жны увидеть, что Он одержал победу и ныне воцарился на небесном престоле. Каким об­разом они могутузретьэто, не разъясняется. Возможно, это станет очевидным, как пред­варительное откровение, в событиях следу­ющей недели (см. коммент. к 17:1) и во всей полноте раскроется через воскресение, воз­несение и небесное правление Иисуса. О небесном воцарении Иисуса Матфей гово­рит в 28:18. По мере становления и роста Царства Божьего, церковь обретает все боль­шую силу и духовное прозрение, позволяю­щее всем увидеть владычество Сына Чело­веческого.

Примечания. 21 От старейшин и перво­священников и книжников. Эти три группы были представлены и составляли синедри­он - - высший совет у иудеев. Таким обра­зом, это свидетельствует об официальном отвержении израильского Мессии самым высоким израильским официальным органом. 28 См. выше: коммент. к 10:23 о важ­ности использованного языка (см. парал­лели в Дан. 7:13,14) в описании Сына Чело­веческого. Это язык инаугурации, восхож­дения на престол и необязательно имеет отношение ко второму пришествию как та­ковому.

17:1-13 Видение славы Иисуса (см.: Мк. 9:2-13; Л к. 9:28-36). Указание точного вре­мен и (по прошествии дней шести), вероят­но, призвано связать этот эпизод со слова­ми Иисуса в 16:28, то есть здесь (1) в тече­ние нескольких мгновений некоторые из тех, кто был с Иисусом, узрели Его цар­ственную славу. Вся история рассказыва­ется как первое откровение ученикам об истинной природе Иисуса. В противовес мрачным заявлениям в 16:21 и далее, это служит им ободрением. Верных после смер­ти ожидает слава, и трое учеников имели преимущество видеть ее за завесой, кото­рая была временно поднята перед их взо­ром. Заявление Иисуса дополняется тремя штрихами, представляя Его чем-то боль­шим, чем просто Мессией-человеком.

Во-первых, Его преображение, осиян-ность светом (2) и появление облака светло­го (5) показывают, что Он не просто говорит от имени Бога, но отличается от других про­роков по Своей природе.

Во-вторых, Он связан с Моисеем и Или­ей, двумя величайшими личностями, через которых Бог спасал и говорил со Своим на­родом в прошлом (даже при том, что оба они, как и Иисус, пострадали, будучи отвергну­ты народом Божьим). Оба они, как счита­лось в народе, должны были вернуться в начале мессианского века, так что их появ­ление здесь — тоже в какой-то мере про­возглашение Иисуса Мессией.

В-третьих, при крещении Иисуса (3:17) Бог Сам подтверждает, что это Его Сын. Если это так, то ученики должны слушать Его, однако они были напуганы тогда и, возможно, только позднее поняли Его сло­ва (см.: 16:21 и дал.).

Все это было слишком трудно осознать. Неуместное предложение Петра сделать три кущи для Иисуса и Его высоких гос­тей было тактично проигнорировано! Эти три ученика, действительно, очень испуга­лись, и им было запрещено рассказывать о сем видении (9; ср.: 16:20). Легко предста­вить, каких неблагоприятных последствий можно было ожидать в результате невер­ного истолкования этого величественного зрелища.

В ст. 10—13 говорится, что ученики все же пытались понять смысл происшедшего: было ли это мимолетное видение обетован­ным возвращением Илии (Мал. 4:5,6)? Иисус указывал, что реальное исполнение этого пророчества уже произошло в пропо­веди и страданиях Иоанна Крестителя. Та­ким образом, тема неизбежных страданий, которые, как они надеялись, должны ми­новать, самим этим видением славы была подтверждена вновь.

Примечания. 1 На гору высокую. О какой горе идет речь, неизвестно. Возможно, это была гора Ермон - - самая высокая в дан­ном районе, расположенная вблизи Кесарии Филипповой (16:13). Однако есть и другие предположения. 4 Предложение Петра мож­но рассматривать как непроизвольное же­лание проявить гостеприимство, но может означать и то, что он хотел более основа­тельно сосредоточиться на видении.

17:14-20 Сила веры (см.: Мк. 9:14-29; Лк. 9:37—43). После преображения на горе Иисус возвращается к теме страдания и нснерия. Больной человек, вероятно, стра­дал эпилепсией (симптомы этой болезни описываются в греч. редким словом, кото­рое означает букв, «подвержен воздействию новолуния», «в новолуния беснуется», од­нако по всем признакам это могла быть эпи­лепсия), но Иисус исцеляет его как одер­жимого бесами. Неверие было характерно для всего рода неверного и развращенного, но Иисус сосредоточивает внимание на не­удачной попытке учеников исцелить страж­дущего. Причина — в их слабой вере, скорее даже в ее отсутствии, так как в ст. 20 прямо говорится, что их веру нельзя сравнить и с горчичным зерном. Речь не идет о великой вере, малейшего проявления ее достаточ­но. Важно, что Бог, Которому посвящена эта вера, может совершить поистине невозмож­ное (передвинуть горы).

17:22,23 Второе предупреждение о смерти Иисуса (см.:Мк. 9:30-32; Лк. 9:43-45). Этот фрагмент перекликается с 16:21, хотя здесь уже появляется зловещая тень предатель­ства. Как и ранее, и в 17:9, Иисус говорит и о воскресении, и смерти, но пореакцииуче-ников видно, что они не сосредоточились на этой части предсказания.

17:24-27 Налог на храм. Хотя большин­ство иудеев возмущалось римским налого­обложением, ежегодный налог в размере двух драхм на содержание и обслуживание храма был для них делом национальной че­сти. Вопрос о пошлинах позволяет полагать, что Иисус теперь не выглядел выступаю­щим против социальных установлений. И хотя как Сын Божий Он был свободен от разного рода налогов (ср.: 12:5,6: «Тот, Кто больше храма»), Он намеренно заплатил храмовый налог, чтобы «не соблазнить» дру­гих. Иисус мог прибегнуть при надобности и к обвинениям (см.: 15:12—14 и особенно гл. 23), но здесь был не тот случай.

Мы не знаем, пошел ли Петр и удалось ли ему поймать рыбу. Внимание сосредото­чено здесь не на совершении чуда, а на от­ношении Иисуса к бытовавшим в обществе условностям.

IS: 1—35 Четвертая беседа: отношения между апостолами

Уже на этом этапе служения Иисус сфор­мировал группу Своих сподвижников и го­ворил о созидании Своей церкви (16:18). В этой группе был заложен большой потен­циал для благих свершений во взаимной заботе друг о друге, но содержалась и опас­ность для проявления злых деяний, если взаимоотношения портились. Изречения Иисуса составляют центральную тему гла­вы. Представленное здесь учение Иисуса остается столь же актуальным для жизни местной общины сегодня, как и во времена Его служения в Галилее.

18:1-5 Истинное величие (см.: Мк. 9:33— 37; Лк. 9:46—48). Любое человеческое об­щество стремится установить неофициаль­ную иерархию, и в Евангелиях приводятся споры учеников по этому поводу. Превыше всех традиционных представлений о стату­се и важности Иисус ставил малое дитя (ср.: 19:14). И речь шла не о присущих детям не­винности и бескорыстии, но о положении ребенка в самом низу иерархической лест­ницы, его подчиненности авторитету, его зависимости и беспомощности. Воспринять такую концепцию (ктоумалится) — значит считать самым важным во всем уподоблять­ся смирению Христа, принять Его (5). Та­кое состояние не является изначально дан­ным: оно означает радикальную перемену в человеке (т. е. обращение).

Эти камни преткновения могут быть по­ложены другими (6,7) или самим человеком (8,9); и то и другое одинаково серьезно. Мы ответственны как за свое собственное ду­ховное здоровье (отсюда яркая картина, дан­ная в ст. 8,9, взывающая к неотложным и решительным мерам; ср.: 5:29,30), так и за здоровье своих ближних, а потому лучше быстро утонуть в пучине морской, чем за­служить судьбу того, кто соблазнит одного из малых сих. Это последнее выражение от­носится в первую очередь не к детям, а к ученикам в целом, которые уподобились «ма­лым». Рассматривать друг друга как малых, а потому уязвимых, означает принять на себя пастырскую ответственность за них, как объясняется в ст. 10-20.

18:10-14 Пастырская забота (ср.: Л к. 15:3-7). Притча о заблудшей овце показы­вает пастырскую заботу Бога: нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из ма­лых сих (14). Но в ст. 10 говорится, что это пример для подражания и нам, пример того, как мы должны заботиться о друг о друге, о малых сих. Презрительное отношение к ме­нее успешным в жизни и тем самым пре­небрежение своими пастырскими обязан­ностями, противоречит по духу той заботе, которую проявляете них Бог.

В притче, которую приводит Лука, овца уже «потерялась»; здесь же акцент делает­ся не на благовестии «внешним», а на пас­тырской заботе о своих — учениках, кото­рые находятся в опасности.

Примечание. 10 Представление о том, что каждый имеет ангела-хранителя на небесах, встречается только в этом месте в Библии, хотя в других местах ангелы представляют народы (Дан. 10; 12:1) и церкви (Отк. 1:20).

18:15-20 «Если же согрешит брат твой». В этих стихах объясняется, почему прин­цип, изложенный в ст. 10-14, должен во­площаться в жизнь. Поучения обращены к тому, кто знает о грехе ближнего и прини­мает на себя ответственность (как требует того сказанное в 10—14) воздействовать на него должным образом. Слова против тебя в ст. 15, по всей видимости, являются более поздней, довольно неудачной вставкой. Ре­акция на личную обиду рассматривается более подробно в ст. 21-35, где речь идет об опасности, в которой находится брат, а не о воздействии его греха на ближнего.

Цель состоит в том, чтобы убедить бра­та оставить грех, а не наказать его. Это предполагает как можно меньше огласки. С согрешившим братом следует побеседо­вать наедине или, в крайнем случае, в при­сутствии еще одного или двух. Только в слу­чае, если это не подействует, необходимо привлекать церковь (скажи церкви). Пред­полагается, что обидчик послушается уве­щаний своих собратьев; если же нет, то ос­тается один выход — отлучить его от сооб­щества верующих. Хотя делать это следует, вероятно, в надежде, что нарушитель заду­мается и придет к покаянию и восстанов­лению в церкви.

Община наделена правом и связана от­ветственностью принимать такое серьезное решение по принципу делегирования пол­номочий, который был применен к Петру (16:19). См. коммснт. к 16:19. Представле­ние о том, что связанное церковью на земле может быть разрешено на небе, относится к ситуации, описанной в ст. 19,20, где посто­янное присутствие Иисуса среди Своего народа являет собой гарантию того, что их объединенная молитва будет действенной. В данном контексте это относится в первую очередь к «брату, который согрешил», но этот принцип может применяться и более широко. Однако это не означает автомати­ческого исполнения любого прошения, но только того, которое исходит от собравших­ся во имя Иисуса.

Примечания. 17 Будет он тебе как языч­ник и мытарь — эти слова кажутся неумест­ными в устах Иисуса, Который был извес­тен как друг сборщиков налогов и чье со­страдание к язычникам было тоже широко известно. Скорее всего, это идиоматичес­кое выражение, в котором используется характерное еврейское умонастроение. 20 Ср.: 28:20. Такое выражение подразумева­ет, что Иисус заявляет о Себе не просто как об исторической личности.

Это требование объясняется и стало па­мятным благодаря притче, которая следует далее в ст. 23,34. Мы прощаем, потому что были сами прошены Богом, и никакое со­грешение против нас не может даже отда­ленно сравниться с неподдающимся исчис­лению прощением, которое мы получаем. Десять тысяч талантов соединяют в себе самое большое число у греков и самую круп­ную денежную купюру. Даже получение одного таланта было большой удачей; де­сять тысяч превосходят самые смелые меч­ты простого человека. Сто динариев— весь­ма крупная сумма (стодневных заработков), примерно одна стошестьдесяттысячная часть первой суммы! Таким образом, в све­те безмерной милости Бога к нам, просто смешно и нелепо с нашей стороны отказы­вать в прощении другим. Угроза наказания в ст. 34 разъясняется с позиций надлежа­щего воздаяния Божьего: Бог не игнориру­ет дух непрощсния. Такова была весть в 6:14,15, а притча напоминает нам о грехах, которые в Господней молитве описываются как «долги».

Примечание. 22 До семижды семидесяти раз. Это выражение ближе к греческому, чем «семь раз по семьдесят» (490), и отчет­ливо перекликается с Быт. 4:24.

19:1     25:46 Служение в Иудее

19:1 — 20:34 На пути в Иерусалим

Здесь начинается рассказ о роковом, при­ведшем к смерти пребывании Иисуса в Иерусалиме. До Своего воскресения Он уже не вернется в Галилею (28:16). Тень гря­дущего креста все сгущается над Ним по мере того, как группа учеников продвига­ется на юг, а Иисус продолжает наставлять их, подготавливая к тому, что должно про­изойти вскоре.

19:1—12 Учение о браке и разводе (см.: Мк. 10:1-12; ср.: 16:18). По еврейским законам мужчина имел право развестись со своей женой (но не жена со своим мужем), просто объявив о своем намерении; не требовалось ни суда, ни аппеляции. С первого взгляда кажется, что это повторение установлений, изложенных во Втор. 24:1—4 (см. соответ­ствующий коммент. к 5:31,32), однако в дан­ном фрагменте присутствует нечто, дающее основание оспаривать определенные мо­менты, связанные с разводом. Некоторые учителя ограничивают право на развод слу­чаями прелюбодеяния или другими серьез­ными сексуальными грехами, но на прак­тике, которую поддерживает ряд раввинов, развод отдается на откуп мужчине, подчас его капризу, необоснованному решению.

Не вступая в спор, Иисус снова (как и в 5:32) заявляет, что развод, по какой бы при­чине он ни состоялся, несовместим с за­мыслом Божьим о святости брака. Тем са­мым, Он обращается к исходному намере­нию Творца, которое мы находим в Быт. 1:27 и которое выше установлений, записанных во Втор. 24 и данных по жестокосердию лю­дей. Эти правила возникли вследствие не­обходимости регулировать брачные отноше­ния после грехопадения, и они не являются отражением исходного замысла Божьего. Развод может быть необходимым решени­ем, но никогда не может быть благом. Уста­новление Бога — и будут два одной пло­тью — относится только к брачному союзу.

Эта бескомпромиссная позиция, одна­ко, претерпела некоторые изменения у Матфея, посредством введения фразы за прелюбодеяние, а также в 5:32 — «помимо вины прелюбодеяния». У Марка и Луки та­кого рода спорное предложение отсутству­ет, и некоторые исследовали высказывают мнение, что Матфей стремится смягчить запрет на развод, который вскоре окажется недейственным в реальной жизни. Однако более вероятно, что Матфей просто произ­носит то, что каждый еврейский читатель должен воспринимать как само собой разумеюшееся, то есть что прелюбодеяние (кото-рос включает не только нарушение супру­жеской верности, но и вступление в сексу­альную связь до брака) автоматически уп­раздняет брак созданием другого союза по формуле: «двое — одна плоть». В Ветхом Завете наказанием за прелюбодеяние слу­жила смерть, но в новозаветную эпоху при­емлемым решением считалось формальное аннулирование брака (ср. проблему, с кото­рой столкнулся Иосиф; 1:18,19). Это не было ослушанием, но необходимым призна­нием того факта, что брак фактически пе­рестал существовать.

Требование Иисусом беспрекословного соблюдения супружеской верности повер­гло учеников в уныние. Они сомневаются, может ли кто-то соблюсти это. «Лучше не жениться» вообще, приходят они к выводу. Иисус согласен, что не все принимают то, что Он сказал. Некоторые не имеют «дара», то есть неспособны к супружеской жизни и призваны к безбрачию либо от чрева ма­тери (либо как евнухи, которых сделали та­кими люди), либо сами отреклись от супру­жеской жизни ради Царства Небесного. Без­брачие в еврейском обществе было весьма необычным явлением, поэтому подтверж­дение решения о безбрачии было весьма важным. Но брак со всеми его требования­ми остается Божественным предназначени­ем для всех остальных, кому он дарован.

Примечания. 11 Слово ewe относится здесь к заявлениям Иисуса в ст. 6 и 8, а не к не­ловким комментариям учеников в ст. 10.12 Слово скопцы в N1V передается как «сде­лавшие себя евнухами»; здесь правильно подчеркивается, что Иисус не имел в виду буквального смысла.

19:13-15 Малые дети (см.: Мк. 10:13-16; Лк. 18:15-17). Ученики воспротивились, возможно, просто из равнодушия или из желания оградить Иисуса от излишнего внимания. В любом случае, они не воспри­няли Его совершенно необычную шкалу ценностей, по которой дети ценились выше всего. Фраза ибо таковых есть Царство Не­бесное не означает объявление автоматичес­кого спасения детей, но скорее (как в 18:1 — 5) указывает на смирение и умаление как образец для подражания.

19:16—26 Богатый молодой человек (см.: Мк. 10:17-27; Лк. 18:18-27). Еше один шок для учеников с их привычной шкалой ценности. Человек богатый и благочестивый, искренне стремящийся обрести жизнь вен­ную, был идеальным кандидатом на учени­чество. Ученики Иисуса весьма удивились, когда Он отослал его. У них возник есте­ственный вопрос: Так кто же может спас­тись! (25).

Вопрос молодого человека предполагал, что вечную жизнь можно заслужить добры­ми делами (актом благотворительности?). Подчеркивая благость Божью (17), Иисус задавал людям вопрос, что, по их представ­лению, есть благость; она не достигается собственными добрыми делами. Соблюдать заповеди Божьи означает отражать Его бла­гость, а этот молодой человек хотел зарабо­тать все своими делами. Но сам он осозна­вал, что чего-то ему не хватает при этом, и искал недостающего. Ответ Иисуса в ст. 21 открыл ему, что надлежит сделать, но для него это было слишком радикальным ре­шением — отдать все в распоряжение Богу! Это подрывало все его сложившиеся пред­ставления о жизни.

Вместе с тем, И исус не требовал от Сво­их сподвижников жить в лишениях и ни­щете. Каждый раз решение зависело от си­туации. Но мы должны опасаться исполь­зовать эту истину в качестве удобного пред­лога для оправдания своих решений. «Тот факт, что Иисус не повелел всем Своим последователям распродать все их имуще­ство, утешает только тех людей, кому Он мог бы дать такое повеление» (R. H.Gundry).

Дело обстоит еще хуже, когда мы чита­ем ст. 23—26. Нелепая картина, изобража­ющая верблюда, который пытается пройти сквозь игольное ушко, означает, как пра­вильно поняли ученики, что богатому не просто трудно, но невозможно с пастись. Но ответ лежит в другой плоскости: то, что«е-возможно для человека, возможно для Бога. Спасение не зарабатывается ни де­лами, ни богатством, ни бедностью; Цар­ство Божие зиждется на других ценностях и возможностях.

Примечания. 16,17 У Марка один чело­век называет Иисуса «благим», а Иисус спрашивает его, почему он так назвал Его. Опустив эту часть диалога, Матфей предо­стерегает от ложного вывода, что Иисус не благ и что Он не Бог. 24 Соблазнительное предположение, что игольное ушко было названием узких ворот при входе в город, не имеет под собой исторических основа­ний. Это намеренная гипербола.

19:27—30 Надлежащее вознаграждение ученикам (см.: Мк. 10:28-31; Лк. 18:28-30; ср.: 22:28-30). Эти стихи посвящены рас­суждению о «сокровище на небе», которое Иисус обещал (21) тем, кто не побоится по­нести материальные потери для получения его. Они разделят с Ним Его царственную славу и власть, когда исполнится видение Даниила (Дан. 7:13,14) 28 Они также полу­чат во сто крат и в этой жизни (приобщаясь к материальным ресурсам земного брат­ства), и в жизни вечной (29). И даже при этом они должны осознавать, что не их личная «жертва» обеспечила им особо почетное место (30). В Небесном Царстве нас под­жидает много неожиданностей, как пока­зывает следующая далее притча.

Примечание. 28 В пакибытии — то есть в новой, грядущей жизни, что предполагает «новое небо и новую землю» мессианского века. Судить, вероятно, следует понимать как «править» в свете Ветхого Завета. Это изображение Церкви как истинного Изра­иля мессианского века (ср.: 16:18).

20:1-16 Притча о работниках виноград­ника и оплате их труда. В этой притче гово­рится о ценностях Царства Небесного. Инос­казание о вознаграждении труда виногра­дарей находится между двумя одинаковы­ми заявлениями: и последние будут первыми (19:30; 20:16). В обществе, где не было сис­темы социального обеспечения или проф­союзов, где безработные умирали от голо­да, найм хозяином виноградника дополни­тельных работников, в которых он не особо нуждался, можно рассматривать как бла­городный жест. Но еще более необычным в этой притче является оплата их труда. С точ­ки зрения выгоды она противоречила здра­вому смыслу, а также вызвала естествен­ное недовольство со стороны тех, кто ус­мотрел в этом несправедливость по отно­шению к себе. Конечно, в этом не было несправедливости. Все получили плату. Воп­рос в том, что некоторые — слишком высо­кую. И мен но такова ситуация в Царстве Не­бесном. Божественная благодать не подчи­няется нашим представлениям о справед­ливости; дары Божьи неизмеримо больше того, что мы заслуживаем. Но, как и в слу­чае со старшим братом из притчи о блудном сыне, нам трудно оставить свою человеческую шкалу ценностей (особенно, когда мы сравниваем себя с другими!) и принять щед­рую благодать Бога по отношению к тем, кого мы считаем недостойными ее. Таким образом, ученики поднялись еще на одну ступень познания, усвоив Божественный принцип, что первые будут последними, а последние первыми.

20:17—19 Третье предсказание смерти Иису­са (см.: Мк. 10:32-34; Лк. 18:31-34). Повтор-нос упоминание Иерусалима заостряет наше внимание на предстоящих событиях, и на этот раз Иисус дает более подробное пред­сказание, в том числе об официальном смерт­ном приговоре (осудят Его на смерть; преда­дут Его язычникам на поругание и биение и распятие). Здесь впервые распятие упоми­нается напрямую (хотя в 16:24 оно подразу­мевается). Картина унижений и страданий не оставляет места мечтам о земной славе для Сына Человеческого.

20:20-28 Главенство в служении (см.: Мк. 10:35-45; ср.: Лк. 22:24-27). В свете ска­занного выше, просьба матери сыновей Зе-ведеевых(Иакова и Иоанна) кажется совер­шенно бездумной. Она по-прежнему дума­ла о земном царстве и о будущей славе, пред­сказанных в 19:28, и закрывала глаза на то, что должно предшествовать этой славе. Иисус вновь повторяет, что вначале пред­стоит пройти через страдания (22,23).

Смысл просьбы заключался в том, что­бы получить право старшинства среди Две­надцати (и особенно потеснить Петра, еще одного члена группы, присутствовавшего при преображении Иисуса). Это то, что за­ставило других учеников вознегодовать и позволило Иисусу дать им еще один урок о главенстве в служении, о чем они судили по мирским меркам. Но между вами да не будет так — это резюме всего этого фраг­мента Евангелия; Царство Небесное сози­дает совершенно другое общество, которое зиждется на совсем иных принципах и цен­ностях.

Иисус являет Собой высший пример служения. Его статус Сына Человеческого дал Ему право на то, чтобы Ему служили (ср.: Дан. 7:14), но Он пришел, чтобы послужить. В Своем смирении Он являет нам пример для подражания, даже при том, что Его уни­кальное служение никогда не может быть повторено, потому что Он пришел отдать душу Свою для искупления многих. В этих словах, которые прямо перекликаются с Ис. 53:10-12, выражена одна из центральных мыслей Нового Завета — мысль об искупи­тельной смерти Иисуса.

Примечание. 22 Пить чашу — это мета­фора, обозначающая страдания. Ср.: 26:39,42; см. также: Ис. 51:17; Иез. 23:31 и дал.

20:29—34 Двое слепых (см.: Мк. 10:46-52; Л к. 18:35-43). Иерихон был последним городом перед Иерусалимом по пути из Га­лилеи. По дороге к пункту назначения в сопровождении толпы народа Иисусу пред­ставилась возможность остановиться и «послужить» (28) двум слепым, которые, по мнению окружавшего Его народа, были недостойны Его внимания. Здесь Он сно­ва продемонстрировал непонятные для мирского восприятия ценности Царства Небесного. У Мк. и Лк. рассказывается история об одном слепом, по имени Варти-мей. По всей видимости, как и в 8:28, Мат­фей упоминает двух человек, чтобы при­дать весомость свидетельству о том, что Иисус действительно Сын Давидов. (Ср.: 9:27-31, где приводится другая история исцеления двух слепых.) Использованное в оригинале поэтическое слово для «глаза» (•£ omma — «взор», «зрелище») подчерки­вает исцеление духовной слепоты, что ве­дет к ученичеству.

21:1—22 Вход в Иерусалим

Это первое и последнее посещение Иисусом Иерусалима, описанное в Еван­гелии от Матфея. О его цели говорилось еще в 16:21, и вот теперь, по мере того как гали­лейский пророк приближается к столице Израиля, храм которой был центральным местом земного служения истинного Бога, история близится к своему кульминацион­ному завершению. Прибытие Иисуса озна­меновалось тремя символическими дей­ствами, описанными в ст. 1—22, которые подготавливают почву для последующих конфликтов.

21:1—11 Торжественный вход в Иеруса­лим (см.: Мк. 11:1-11;Лк. 19:28-38). Иисус выбрал необычный способ передвижения, выделявший Его среди толпы галилейских паломников, которые пешком добирались в Иерусалим на праздник Пасхи, — Он ехал на осле. Поскольку нигде более не говорит­ся, что Иисус передвигался на осле, это, возможно, был намеренный акт, призван­ный привлечь к Себе внимание. Повеле­ния в ст. 1—3 показывают, что все было тща­тельно подготовлено. Матфей проясняет, что это было свершившимся пророчеством Захарии (Зах. 9:9,10) о грядущем мессиан­ском Царе.

Ученики и толпы народа поняли это именно так и превратили Его приезд в три­умфальную процессию. Их восклицания (9) не оставляли сомнений в их вере в то, что Иисус был долгожданным Мессией, ныне грядущим в столицу Израиля для установ­ления Своего царства.

Среди жителей Иерусалима, однако, воз­никли волнения и сомнения по поводу Его личности, и они озабоченно вопрошали: Кто Сей? Для них Иисус был незнакомым соотечественником из сельской местнос­ти, из отдаленной северной провинции, не­многим лучше иностранца. Но толпы на­рода возглашали, утверждая , что это Иисус, Пророк из Назарета Галилейского. Популяр­ность Иисуса поддерживала Его в течение следующей за этим событием недели (21:46), когда толпы потребовали Его рас­пятия (27:20 и дал.).

Примечания. 2 Только у Матфея упоми­нается и о молодом осле, и об ослице. Хотя поэтический язык ст. 5 не указывает на дей­ствительное присутствие двух животных, Матфей усматривает в присутствии моло­дого осла возможные перепевы этого по­этического звучания. 7 Поверх их. Не озна­чает, естественно, что Он оседлал их, это относится к одеждам.

21:12—17 Сцена в храме (см.: Мк. 11:11,15-17; Л к. 19:45,46). Демонстратив­ное прибытие Иисуса в Иерусалим под­крепляется и Его появлением на террито­рии храма. Это было огромное простран­ство ок. 33 акров (13,5 гектаров), на котором размещался храм и служебные пристрой­ки. Во дворе храма у портика, окружавше­го эту территорию (но не в здании храма), стояли прилавки меняльщиков, которые разменивали деньги для храмовых пожерт­вований и продавали жертвенных живот­ных (в том числе голубей). Они находились там с разрешения религиозных властей и осуществляли полезную, даже необходимую деятельность для паломников, которые приходили из отдаленных мест. Однако вся эта торговля приняла уже недопустимый характер, мешая проведению службы и молитве. Гневное выступление Иисуса по этому поводу (это касалось и покупателей, и продавцов) выразило Его убеждение в том, что храм перестал отвечать своему назначению дома молитвы.

Очевидцы, которые знали Писания, ве­роятно, сразу же вспомнили Мал. 3:1-4, а, возможно, и Зах. 14:21 (где «хананей» озна­чает «торговец»). Мессия очистил храм, под­готавливая молящихся к великому Дню Гос­подню. Этого вкупе с исцелением слепых и хромого способствовало росту Его популяр­ности среди народа, но и вызвало негодова­ние со стороны официальных властей. Но Иисус не стал защищать Себя и еще более усугубил ситуацию тем, что принимал вос­клицания детей в храме, которые кричали Ему: Осанна Сыну Давидову, цитируя Пс. 8:3, а это равносильно хвале Богу\

21:18-22 Бесплодная смоковница (см.: Мк. 11:12-14,20-24). Это, на первый взгляд, бессмысленное проявление силы становится понятным из дальнейшего тек­ста как символический акт. Смоковница, которая не плодоносит, хотя на ней появи­лись листья, а потому должны быть и пло­ды, символизирует картину бесплодного богослужения в храме (ср.: Мих. 7:1; Иер. 8:13). Высохшее дерево, таким образом, ука­зывает на судьбу храма, которую предска­зывает Иисус (23:38; 24:2).

Эта действенная сила слова Иисуса про­извела огромное впечатление на Его учени­ков, и Иисус использовал этот случай как наглядный урок, показывающий, на что способно, вера (см.: 17:20).

21:23 - 23:39 Споры

с иудейскими старейшинами

21:23-27 «Какой властью?» (см.: Мк. 11:27-33; Лк. 20:1-8). После таких демонстратив­ных действий Иисуса не замедлила после­довать реакция властей. Первыми отклик­нулись первосвященники и старейшины на­рода, ответственные за храм, которые были и членами синедриона. Иисус проявлял силу, несущую угрозу их владычеству, и дол­жен был удостоверить ее (ср.: более раннее требование знамений). Но Он снова отка­зывается идти на поводу у них. Его встреч­ный вопрос об Иоанне Крестителе поставил их в тупик. Но это не было некой уловкой, ибо здесь подразумевалась преемственность между миссией Иоанна и Иисуса (как уже указывалось в 11:7-19; 17:11-13). Если Иоанн был действительно посланником Божьим, чего они не осмеливались отри­цать, тогда Иисус был не меньше его. Иисус продолжил (31,32), указав на то, что они не откликнулись надлежащим образом на мис­сию Иоанна, а тем самым и на Его соб­ственную.

21:28 - 22:14 Три актуальные притчи. Важно рассматривать все эти три притчи вместе и читать их в контексте ответа Иису­са на враждебное отношение к Нему со сто­роны иудейских религиозных руководите­лей. В каждой притче рассказывается об одной группе людей, которые потеряли свое привилегированное положение и были за­менены теми, кого они презирали. Эта тема, которая проходит красной нитью через все притчи, тем самым отвечает на вопрос, кто принадлежит к истинному народу Божье­му, и все притчи показывают, что происхо­дят коренные перемены в жизни.

1)21:28-32. Два сына. Эта простая исто­рия иллюстрирует разницу между словами и делами и показывает, что на Бога произ­водят большее впечатления наши дела, а не наши обещания (ср.: повторяющуюся весть в 7:15-27). Иисус обращается непосред­ственно к первосвященникам и старейши­нам (23) и противопоставляет их ответ Бо­жьему посланнику Иоанну и отклику тех, кого они более всего презирали (мытарей и блудниц). Поскольку эти «не имеющие на­дежды» грешники поверили Иоанну, они должны вперед них войти в Царство Божие. Пойдут ли вслед за ними неверующие ли­деры, здесь не говорится, но в следующей притче картина становится яснее.

2) 21:33-46 Притча о злых виноградарях (см.: Мк. 12:1-12; Лк. 20:9-19). Здесь тема замещения получает свое более глубокое освещение. Это история об отсутствующем хозяине виноградника и злых виноградарях, которые должны платить ему из урожая по­ложенную ренту. Их нежелание делать это уже само по себе может служить причиной для их смещения; убийство же сына хозяи­на серьезно усугубляет дело.

Эта история была понятна для первосвя­щенников и фарисеев (45), а также и для всех тех, кто был знаком с книгой Исайи, где памятная притча о винограднике (Ис. 5:1 — 7) символизировала неугодную в глазах Бога жизнь Израиля. Но здесь внимание сосре­доточено не на Израиле как таковом, а на его вождях, чье стремление убить Сына Бо­жьего было равносильно неоднократному отвержению Его пророков в прошлом. Их ожидает надлежащее возмездие, и другие займут их место.

В ст. 42-44 раскрывается смысл прит­чи. Ст. 42 (в котором цитируется Пс. 117:22) показывает картину Божественной переста­новки, которая вскоре произойдет, когда некто, отвергнутый израильскими вождя­ми, будет посажен на самое почетное мес­то. В ст. 44 использована та же метафора с аллюзией на камень преткновения в Ис. 8:14,15 и Дан.2:34,35,44,45. В ст. 43 говорит­ся открытым текстом: Царство, которое символизирует виноградник, принадлежит Богу, а не им, и Он доверит его более ответ­ственным людям. Народу: речь идет не о смене власти, а об обновленном составе народа Божьего (согласно критериям, пред­ставленным в 8:11,12). Речь, однако, идет не о простой замене иудеев на язычников (тогда использовалось бы другое слово в греч.), а о новом сообществе народа Божье­го, которое будет создано (ср.: коммент. к 16:18) и в котором найдут свое место и иудеи, и язычники. Главное в этом народе не на­циональная принадлежность, а способность принести плод (ср.: 3:8,10; 7:15-20; 12:33-37; 13:8,26 и особенно 21:18-20).

3) 22:1 — 14 Брачный пир (ср.: Л к. 14:16-24). Тема замещения здесь рассматривает­ся еще глубже. Званные, которые несколь­ко раз отклонили приглашение и даже уби­ли вестников, соответствуют первым злым виноградарям из предыдущей притчи, а за­менившие их гости — «народу» из 21:43. Как и в 21:31, вновь пришедшие представляют категорию людей на распутий, и злых и доб­рых. Это еще одна притча о месте на пиру и о том, как первые становятся последними, а последние первыми.

Эта история становится совершенно не­понятной, когда после убийства вестников начинается военная кампания против их убийц, между тем как яства на столах ос­тывают! Сжег город их: весьма жестокая реакция на отказ прийти на пир. Однако нельзя забывать, что это вымышленная ис­тория, притча, которая отражает жизнь не как в зеркале, а символически. Отказ Из­раиля (в лице его вождей) откликнуться на призыв Бога через Иисуса мог привести к разрушению их города, Иерусалима, в ко­торый Иисус пришел, чтобы быть отверг­нутым и убитым (16:21). Об этом и говорит­ся в 23:38; 42:2.

Ст. 11—14 вносят в повествование новую ноту: даже для «нового народа» гарантия на спасение не действует автоматически; сре­ди них и злые, и добрые (ср.: 7:15:27). Даже пришедший с улицы должен облачиться в белые одежды, приличествующие такому пиру; отсутствие их оскорбляет хозяина. Итак, хотя небесное царство открыто для всех, доступ в него требует исполнения оп­ределенных требований (ср.: «приносить плоды», 21:43). Тому, кто несерьезно отно­сится к своим привилегиям, там нет места. В ст. 14 подводится итог, который касается не только первоначально приглашенных гостей, но и новичков.

Примечания. 3,4 Как и обычно, пригла­шение было послано заранее (и они приня­ли его), а ел у га бы л послан, чтобы сообщить, что трапеза готова. 11 По предположению Августина, одеждой на пиру гостей обеспе­чивал хозяин, но исторических свиде­тельств тому не найдено.

22:15—22 Римская система налогообложе­ния (см.: Мк. 12:13-17; Лк. 20:20-26). Три вопроса оппонентов Иисуса были направ­лены на то, чтобы устроить Ему ловушку и использовать Его слова против Него само­го. Первый касается римской подати, ко­торая яростно отвергалась иудеями как знак политического давления со стороны влас­тей. Около четверти века до этого, было под­нято восстание против этих поборов; его возглавил галилейский вождь Иуда (Деян. 5:37), который вдохновил своим патриотиз­мом партию зилотов. Это был коварный воп­рос: поддерживать уплату римских налогов было проявлением отсутствия патриотизма, а выступать против этого было опасно с по­литической точки зрения (особенно для по­пулярного вождя из Галилеи).

Заставив показать монету (динарии), Иисус разоблачил их как лицемеров, по­скольку иудеи-патриоты не должны были носить с собой такие монеты с изображе­нием «языческого» императора и надписью на ней с титулом «Сын Божий». Если они пользовались монетой кесаря, до должны были и платить ему подать! Таким образом, Иисус решительно отстранился от позиции зилотов и показал, что лояльность по отно­шению к языческой власти не является не­совместимой с верностью Богу. Он не ска­зал, как должно поступать, когда сталки­ваются два эти долга.

22:23-33 Воскресение (см.: Мк. 12:18; 18-27; Лк. 20:27-40). В отличие от фарисеев, которые инициировали этот последний тест, саддукеи не верили в жизнь после смерти, поскольку об этом не было написано в Пя­тикнижии Моисея, единственные Писа­ния, которые они признавали. Они пред­ставляли себе, что в этой сфере учение Иисуса будет выглядеть в смешном свете. Их «вопрос» основывался на законе леви­рата из Втор. 25:5,6, но не выглядел серьез­ным; это была просто попытка выставить на посмешите эту новоиспеченную бого­словскую идею о воскресении из мертвых. Вместе с тем это был и сугубо практичес­кий вопрос о пастырской опеке для тех, кто вступал в брак более одного раза.

Ответ Иисуса был двояким. На конкрет­ный вопрос он отвечал (30), что жизнь по воскресении из мертвых не просто продол­жение земной жизни. Его слова иногда ис­толковывают так, как будто жизнь на Небе менее счастливая, чем жизнь в браке на Зем­ле. Но, напротив, это более богатая во всех отношениях жизнь. Брак принадлежит ис­ключительно земной жизни, когда есть не­обходимость продолжать свой род. Но вос­кресшие к вечной жизни, подобно ангелам, могут продолжать радоваться отношениям любви беспредельно и без ревности, которая свойственна брачным узам.

Отвечая на более фундаментальный вопрос о воскресении мертвых, И исус опи­рается на веру саддукеев в Писания, на книги Моисея (31,32). Ибо Бог, называя Себя Богом патриархов, которые давно умер­ли (Исх. 3:6), подразумевает существование непрерывных взаимоотношений; завет-до­говор Бога со Своим народом не расторга­ется смертью.

22:34—40 Наибольшая из заповедей (см.: Мк. 12:28-31; ср.: Лк. 10:25-27). На второй важный вопрос фарисеев Иисус дает важ­ный ответ. Но это все ешс было продолже­нием испытания, поскольку менее осторож­ный ответ позволил бы обвинить Иисуса в попытке «нарушить закон или пророков» (5:17). В раввинистичсских спорах на эти­ческие темы фигурировали как текст из Втор. 6:5, так из Лев. 19:18, но объединить их в качестве основания, на котором утвер­ждается весь закон и пророки (ср.: 7:12 с дру­гим выводом), было блестящей идеей. Со­средоточение внимания на этих двух из Де­сяти заповедей (обязанность перед Богом и обязанность перед своим ближним) служит нравственным ориентиром для всей нашей жизни; вывод о том, что в основе всех обя­зательств л ежит любовь, придает особое зву­чание требованию исполнять закон Божий.

22:41—46 «Сын Давидов?» (см.: Мк. 12:35-37; Л к. 20:41-44). Здесь Иисус снова берет инициативу на Себя, выступая про­тив фарисеев. Его вопрос звучит наподобие классического богословского вопроса: яв­ляется ли Сын Давидов законным титулом для Мессии? Но Он Сам неоднократно воз­вышал Себя через этот титул (наиболее от­крыто и демонстративно это видно из 21:9,15,16, где Он отчетливо отвечает на этот, хотя и провокационный, вопрос).

Сын Давидов — распространенный мес­сианский титул, который не только неред­ко встречается в Мф., но и лежит в основе представления Иисуса как Мессии в гл. 1. Вряд ли можно представить себе, что эти стихи должны опровергнуть все сказанное ранее в этом плане. Скорее речь идет о том, что Мессия больше, чем просто сын Дави­да, о чем говорится в Пс. 109:1. Этот же текст снова используется в 26:64для подтвержде­ния сверхчеловеческой власти Иисуса.

Здесь снова Иисус предостерегает на­род против традиционного понимания Его служения. Вместо того чтобы воцариться в Иерусалиме, подобно Давиду, Он должен был быть вскоре отвергнут Своим народом. Но даже потом, на кресте, Его в конце кон­цов признают не как сына Давидова (этот титул не появляется снова), а как «Сына Божия» (27:54)

Примечание. 43 В основе этого аргумен­та - - вера в то, что Давид был автором Пс. 109 и что он говорил о грядущем Мессии. В настоящее время обе эти посылки оспари­ваются большинством исследователей Вет­хого Завета, но во времена Иисуса прини­мались как само собой разумеющееся.

23:1-12 Предостережение против книж­ников и фарисеев (ср.: Мк. 12:38,39; Л к. 20:45,46). Иисус продолжает сурово обли­чать книжников и фарисеев, при этом сло­во «сурово» не передает всю силу эмоций, присутствующих в Его речи, записанной здесь, в гл. 23. Только у Матфея расска­зывается о такой целенаправленной атаке на иудейские религиозные авторитеты. Иисус показан как сильный полемист, го­товый даже приобрести Себе врагов, если того требует дело. Это как раз был тот слу­чай, когда речь шла о сопоставлении цен­ностей Царства Небесного и поверхност­ного подхода к религии, который уже был развенчан ранее (см.: 5:17-48 и 15:1-20).

Иисус разоблачает книжников (учите­лей закона, профессиональных толковате­лей Писаний и раввинистических преда­ний) и фарисеев, религиозную «партию», к которой принадлежали в своем большин­стве книжники и которая ставила перед собой задачу скрупулезного соблюдения всех многочисленных предписаний цере­мониального закона, установленного рав­винами. Вообше говоря, это были серьез­ные, благочестивые люди, а потому резкое выступление Иисуса против них многим казалось слишком суровым и несправед­ливым. Но речь шла не об их индивидуаль­ном благочестии, а о системе религиозных установлений, которой они придержива­лись. Настаивая на педантичном исполне­нии неисчислимых и все возрастающих правил и предписаний, они подвергались опасности потерять свои внутренние по­буждения и мотивы и предпочесть систе­му, а не волю Божью. Именно это, а не пред­намеренный обман (хотя в ст. 3 они обви­няются и в этом тоже), побудило Матфея назвать их одним из своих любимых сло­вечек— лицемерами.

В ст. 2—7, однако, внимание сосредото­чено на их стремлении произвести хорошее впечатление (ср.: 6:1—6,16—18), выставляя напоказ свое положение и авторитет. Их не заботило то, какие проблемы создавало их учение простым людям, которые пытались следовать ему (бремена тяжелые в ст. 4 отно­сятся к требованиям, которые должны были исполняться по предписанию книжников в повседневной жизни; ср.: 11:28-30). В отли­чие от этого (8-12), учени ков не должно было заботить свое положение в обществе, они должны были радоваться самому низкому статусу и возможности служить другим. В этом последнем разделе вновь поднимается тема, затронутая в 20:25—28, но если там речь шла о мирских правителях, то здесь о тех, кто претендовал на роль руководителей на­рода Божьего. Стремление к высоким титу­лам и высокому положению еще и сегодня служит сигналом, который показывает, что ученики отступают от ценностей Царства Не­бесного.

Примечания. 2 На Моисеевом седалище. Это указание на авторитетность тех, кто был ответствен за толкование законов Мо­исея. 3 После сказанного (15:1-20) было бы удивительно, если бы Иисус действи­тельно имел в виду необходимость следо­вать всему, что предписывалось учением книжников. Баланс в предложении скорее определяется его второй частью -- «делай, если хочешь, что они говорят, а не то, что они делают». 5 Хранилища (филактерии, краткие выдержки из закона Моисея, ко­торые [«£ на полосках пергамента) при­креплялись ко лбу или левой руке) и вос-крилия как таковые не запрещались (Иисус тоже носил воскрилия, см.: 9:20, где в ори­гинале использовано то же греч. слово); но они часто носились напоказ, чтобы проде­монстрировать и заслужить репутацию благочестивого человека.

21:13—36 Семикратное обвинение книж­ников и фарисеев (ср.: Л к. 11:39—52). В пре­дыдущих текстах записано обращение Иисуса к народу и ученикам. Здесь Он об­ращается непосредственно к книжниками и фарисеям с семикратным обвинением (семьраз использовано слово «горе»), кото­рое являет собой кульминацию отвержения их как религиозных лидеров. Эта сцена предвосхищает предсказание судьбы Иеру­салима в конце главы.

Первое горе (13) описывает их подход к религии как запрет тем, кто, действитель­но, хочет угодить Богу. Вместе с тем, второе обвинение (15) состоит в том, что они рев­ностно стремились обратить (в иудаизм) людей. Проблема в том, что их религиозная система делала людей хуже, а не лучше (сыны геенны; ср.: «сыны царства», 8:12). Остальные пять обвинений демонстрируют, насколько извращены были их религиоз­ные ценности.

Клятвы (16—22) были самыми разнооб­разными и представляли предмет спора сре­ди раввинов из-за различий в многочислен­ных предписаниях. Иисус уже показал, что эти требования давно пора отменить (5:33-37). Здесь же Он добавляет, что попытки определить, что более, а что менее важно в клятвах, пустые, поскольку все это в ито­ге возвращается к Богу, когда призывает­ся Его имя.

Четвертое обвинение (23,24) не касает­ся возращения десятины как таковой, но указывает на отсутствие соразмерности и на абсурдность происходящего (оцеживаю­щие комара, а верблюда поглощающие!), ког­да они с мелочной скрупулезностью высчи­тывают десятину с огородных трав, но за­бывают про суд, милость и веру. Пророки тоже протестовали против религии, которая сосредоточена на ритуальном законе и за­бывает вещи, которые, действительно, име­ют ценность (ср.: Мих. 6:6-8).

Пятое и шестое обвинение (25,26,27,28) аналогичным образом раскрывают приори­тет внутренней чистоты над внешними об­рядами. Этой темы Иисус уже касался (15:11,17-20) в связи с ритуальным омове­нием рук. В ст. 27, вероятно, речь идет об оссуариях, небольших ящиках, в которых хранились человеческие кости и которые часто белились известью для красоты.

Седьмое обвинение (29-31) подводит к кульминации всего раздела; здесь говорит­ся, что мятеж Израиля против Бога достиг своего наивысшего накала в этом поколе­нии (ср.: коммент. к 12:38-45), и таким об­разом, суд который маячил где-то вдалеке, наконец, настиг их. Довольно просто для людей, отстоящих на многие поколения от праотцев, отречься от их действий и стро­ить гробницы пророкам и памятники пра­ведникам. Но при этом в них самих не про­изошло никаких перемен. Они все еще дети своих отцов, как по положению в генеало­гическом древе, так и по своему отноше­нию к посланникам Божьим (34). Они по­полнял и меру отцов грехам и Израиля, и вот наступил кульминационный момент, и кровь праведников, посланников Бога во все про­шлые времена, как говорит Иисус, да при­дет на вас (ср.: 27:25 об ответственности за смерть и наказании).

Примечания. 34 Пророков, и мудрых, и книжников. Это люди говорили от имени Бога в ветхозаветные времена. Иисус рас­сматривает Своих учеников с этих позиций; их ожидает судьба не лучше, чем их Учите­ля. 35 Авель и Захария — первый и послед­ний мученики, которые упоминаются в Вет­хом Завете (поскольку 2 Пар. — последняя книга евр. канона), и в обоих случаях зву­чит призыв об отмщении (Быт. 4:10; 2 Пар. 24:22). Захария во 2 Пар. 24 описывается как сын Иодая, тогда как Варахия был от­цом другого Захарии (Зах. 1:1). В обоих слу­чаях недостаточно информации, чтобы дать выяснить истину (такое нередко встреча­ется и в других местах евр. Писаний).

23:37-39 Судьба Иерусалима (см.: Лк. 13:34,35). Седьмое обвинение более обшир­ное: от книжников и фарисеев Иисус пере­ходит к общей вине Израиля, отвергшего посланников Божьих. Далее следует непре­ложный вывод. Израиль отверг призыв пос­леднего и самого великого посланника, а потому должен подвергнуться суду. Дом их (храм) будет оставлен, не только разрушен (см.: 24:2), но оставлен Богом, как это про­изошло в ветхозаветные времена, когда был отвергнут призыв пророка Иеремии (ст. 38 перекликается с Иер. 12:7).

Иисус объявляет этот приговор не со зло­радством победителя, а с сокрушенным сер­дцем и состраданием (37). Он надеялся на другую реакцию с их стороны (Благословен Грядущий во имя Господне, 21:9), как тогда, когда Он был введен в город своими гали­лейскими сподвижниками. Только если Иерусалим будет готов откликнуться на Его призыв, они смогут увидеть Его снова. Он не сказал, когда это произойдет, и произой­дет ли вообще, как подчеркивается в ори­гинале греч. словом, которое переведено как «доколе».

24:1 — 25:46 Пятая беседа: суд

Это последняя большая подборка изрече­ний Иисуса представляет собой естествен­ное развитие темы предыдущей главы, куль­минационным моментом которой было предсказание о приближение суда над Иерусалимом. С этого и начинается тема данного раздела, причем в ст. 2 подчерки­вается предсказание о полном разрушении храма. Речь Иисуса представляет собой от­вет на вопрос учеников: скажи нам, когда это будет? В этом ответе у Мф. (но не у Мк. или Лк.) обозначена связь разрушения хра­ма (которое имело место в 70 г., когда рим­ляне подавили восстание евреев) со вторым событием: пришествием (греч. parousia) Христа и кончиной века.

Главная трудность в истолковании гл. 24 состоит в том, что необходимо понять, какое из двух указанных событий имелось в виду в каждом конкретном случае (в гл. 25 становится ясно, что фокус постепенно сме­шается от разрушения храма к явлению Иисуса). Нижеследующий комментарий основывается на том, что до ст. 35 Иисус говорил (часто иносказательно, символичес­ким языком) о разрушении храма, которое должно было произойти (что и имело место) пока еще не прейдет род сей (34). Утвержде­ние о неизвестном дне же том и часе в ст. 36 представляет собой начало Его ответа на второй вопрос о Его пришествии (явлении, parousia — то же слово, что и в 37, и 39). Большинство комментаторов считают, что тема parousia начинается раньше, включая, по меньшей мере, 29—31. К сожалению, ог­раниченные рамки настоящего коммента­рия не позволяют рассмотреть этот аргумент всесторонне (более подробное обсуждение соответствующих доводов см.: R. Т. France, Matthew, TNTC, IVP, 1985).

24:1,2 Храм должен быть разрушен (см.: Мк. 13:1,2; Л к. 21:5,6). Когда Матфей пи­шет, что Иисус оставил храм (вышед Иисус шел от храма), а затем пришел на гору Еле-онскую (3), он, возможно, имеет в виду не только изгнание Иисуса из иудейского об­щества, но и видение Иезекииля о славе Божьей, которая покинула обреченный на разрушение храм и остановилась на Елсон-скойгоре(Иез. 10:18,19; 11:22,23).

Здание храма, перестроенное заново Иродом, было архитектурным чудом древ­него мира. Но предсказание Иисуса: не ос­танется здесь камня на камне — должно было исполниться буквально; все, что осталось после разрушения римлянами, это часть пло­щадки, на которой и было заложено новое здание (включая и «Стену плача»).

23:3—14 Предостережение против поспеш­ных выводов (ср.: Мк. 13:3-13; Лк. 21:7-19). Многие читатели стремятся найти в данной главе «знамения конца», о чем много и го­ворится здесь. Но опасно делать слишком поспешные выводы и прийти к заключе­нию, что «конец» (в любом смысле) совсем близок.

До 70 г. многие борцы за национальную независимость претендовали на роль вож­дей народа Божьего (4,5), тем самым узур­пируя власть Иисуса как Мессии (во имя Мое). В этот период происходили войны и стихийные бедствия (6—8), как и во все исторические эпохи. Но все это начало болез­ней (букв, «родовые схватки»), и не следует эти признаки считать знамением близкого конца.

В этот промежуток времени ученики уже готовились к испытаниям, ожидая пресле­дований, как и предсказывал Иисус (10:17— 23); но если в гл. 10 внимание было сосре­доточено на иудеях, то здесь речь идет о бо­лее широком, глобальном преследовании: будете ненавидимы всеми народами. В ст. 10— 14 нарисована мрачная картина раскола в среде народа Божьего и состояния внешне­го мира. Все это призывает не к вычисле­нию даты конца, а к верности. Истинно ве­рующий не позволит внешним обстоятель­ствам поколебать свою любовь (12), вытер­пит все до конца (13) и будет неуклонно проповедовать Евангелие Царствия всему миру(14).

В ст. 14 не дается разъяснения, на какой из двух моментов, содержащихся в вопросе учеников о «кончине века», дается ответ. В период, предшествующий 70 г., Евангелие уже было практически проповедовано в большей части средиземноморской облас­ти (которую вто время большинство греко-говорящих народов рассматривали как «весь мир»). (Ср.: Рим. 15:19, которое было написано в середине 50-х годов, после чего служение апостола Павла продолжало рас­пространяться все более широко.) До раз­рушения храма христианская церковь уже обрела статус всемирной. Естественно, что Евангелие завоевывало все более обшир­ные территории по мере распространения его в новые, до того неизвестные районы, однако, насколько был охвачен евангели-зацией тогдашний, равно как и современ­ный, мир остается неясным.

Примечание. 3 Parousia (явление, прише­ствие). Это слово используется главным образом для описания официального визи­та высокопоставленного лица. В Новом За­вете оно обычно (но не всегда) относится к предсказанию «второго пришествия». О «кончине века» ср.: 13:39,40,49.

24:15—28 Грядущий кризис в Иудее (см.: Мк. 13:14-23; ср.: 17:23,24,37; 21:20-24). Ст. 4-14 предостерегают против слишком легкого отождествления разных признаков со «знамениями конца»; теперь Иисус на­чинает отвечать непосредственно на воп­рос, заданный в ст. 3. В ст. 15-22 говорится о приближающейся осаде Иерусалима, ко­торая будет предшествовать разрушению храма; хотя ст. 23—28 снова предостерегают против поспешных выводов о том, что этот, столь страшный период должен стать вре­менем явления Христа и конца истории Земли.

Мерзость запустения— выражение, взя­тое из Дан. 11:31; 12:11 (ср.: 9:27), относится к языческой статус, которую поставил Ан-тиох Епифан в Иерусалимском храме, же­лая таким образом осквернить его, что про­изошло в 167 г. до н. э. (см.: Новый библей­ский комментарий, ч.1// Книга Пророка Даниила). Иисус предсказал, что аналогич­ный акт осквернения святыни будет пред­шествовать разрушению храма и что это знак, который подает Бог: покинуть город пока не поздно. Как это должно произойти, не сообщается (читающий да разумеет). Высказывались предположения об осквер­нении храма зилотами зимой 67-68 гг., о чем пишет Иосиф Флавий, или о внесен­ных в храм (языческих) римских флагов в 70 г. В Л к. 21:20 говорится вместо этого об Иерусалиме, окруженном войсками. Оса­да города римлянами знаменует собой на­чало осквернения святыни.

В свете той мрачной картины, которую рисует Иосиф Флавий, описывая все ужа­сы осады в 66—70 гг., слова, сказанные в ст. 21 (которые перекликаются с Дан. 12:1), не являются сильным преувеличением. Но Бог не оставил Свой народ на произвол судь­бы: и ради избранных сократятся те дни: т. е. Его народ выживет.

В это смутное время возникнет новая воз­можность появления разного рода лжепро­роков, о чем уже говорилось в ст. 5. Тот факт, что они могут совершать великие знамении и чудеса, предостерегает от слишком поспеш­ных выводов, когда мы видим всякие зна­мения и чудеса сегодня (ср.: 7:22,23).

Последователи Иисуса должны также с осторожностью относиться к заявлениям о том., что Он в пустыне или в потаенных ком­натах. Его пришествие не будет тайным, Он предстанет взору каждого, подобно тому, как молния озаряет все небо. Таким обра­зом, вполне очевидно, что в этой части Сво­ей речи Иисус не говорил о parousia, как то истолковывают многие; ст. 27 ясно говорит, что этот период не относится Kparousia. Точ­но так же, как появление грифов (Ч» в русской синодальной Библии — «орлы») ука­зывает на трупы, пришествие Сына Чело­веческого будет явным для всех.

Примечание. 20 Зимой дороги непрохо­димые, а в субботу ворота закрываются, и невозможно будет обеспечить себя прови­зией.

24:29—35 Кульминационный момент гря­дущего испытания (см.: Мк. 13:24-31; Л к. 21:25—33). Часто считают, что эти стихи ука­зывают на parousia, а тем самым представ­ляют ответ и на вторую часть вопроса уче­ников Иисуса. Но слово вдруг не оставляет времени на задержку и не дает разъясне­ния точного временного прогноза в ст. 34. Слово parousia в этом разделе не встречает­ся, но снова вводится в следующем, кото­рый начинается со ст. 36, где сокрытие вре­мени противопоставляется ясному утверж­дению о том, что это произойдет на глазах живущего поколения (не прейдет род сей). Тем самым данный раздел непосредствен­но продолжает предыдущий, где говорится об осаде Иерусалима. Здесь мы видим его кульминацию.

Слова в ст. 29-31 почти дословно пере­дают ветхозаветные пророческие тексты. Ст. 29 ассоциируется с Ис.13:10 и 34:4, где язык космической катастрофы символизи­ровал политический крах языческих наро­дов. Выражение Сына Человеческого, гряду­щего на облаках небесных заимствовано из Дан. 7:13,14, которое, как мы уже видели (см. коммснт. к 10:23; 16:28; 19:28), указывает на восхождение Иисуса на престол (а не на Его пришествие). Ст. 31 основывается на отрыв­ках, которые относятся к возвращению из­раильтян из вавилонского плена.

В данном контексте, таким образом, этот поэтический язык правильнее толковать с позиций изменений, которые произойдут в мире, когда Иерусалим и его храм будут разрушены. Речь идет о воцарении Сына Человеческого, о том, что Его ангелы собе­рут со всех концов Земли Его народ. Паде­ние храма тем самым представлено инос­казательным языком, описывающим конец старого порядка, который будет заменен новым режимом правления Иисуса, Сына Человеческого, а также становление и рост Его Церкви, нового народа Божьего.

Все это должно было произойти очень скоро, как только исполнятся знамения, указанные в 15-21, и это так же неизбсжно, как наступает лето, как на смоковнице появляются листья. При жизни этого поко­ления («рода сего») все это должно было произойти; и это возвестило слово Иисуса!

Примечания. 30 Знамение: так переведе­но греч. слово, которое означает «знамя»; этот образ ассоциируется с трубой в ст. 31, военным образом победы Сына Человечес­кого. Все племена земные — в Палестине. Здесь явная параллель с языком Зах.12:10, где описывается Израиль, скорбящий о Том, Кого они распяли («Которого пронзи­ли»). 31 Здесь несомненная связь с текста­ми Ис. 27:13; Втор. 30:4 и Зах. 2:6.

24:36—51 Неожиданное пришествие Сына Человеческого (ср.: Мк. 13:32-37; Лк. 17:26,27,34,35; 12:42-46). По мере возвра­щения от событий, предсказываемых для «рода сего», к parousia, исчезают все рас­суждения о знамениях и расчетах времени пришествия. Единственное, что можно ска­зать определенно, это то, что оно будет нео­жиданным!

В ст. 36 не только допускается неведе­ние Иисуса, но и одновременно показыва­ется, что Он выше всех Ангелов и подчиня­ется только Отцу. Такой статус Сына рас­сматривается в данном Евангелии только в 11:27 и 28:19.

Если время пришествия неизвестно, то люди могут быть застигнуты врасплох, не­подготовленными к нему, как было во дни Ноя. Будут только две группы людей: тс, кто подготовился к пришествию (кто спасен), и те, кто не подготовился (кто погиб). В ст. 40,41 даны живые картинки из повсед­невной жизни, иллюстрирующие разделе­ние людей, которые, казалось, ничем осо­бым не отличаются друг от друга. Призыв к готовности не означает точного вычисления даты пришествия, поскольку это невозмож­но (точно также, как вор не объявляет зара­нее, когда его ждать); мы должны постоян­но «бодрствовать».

Однако жить в постоянном напряжении невозможно. В ст. 45—51 разъясняется, что значит «быть готовым». Когда хозяин дома оставляет раба, поручая ему следить за до­мом в его отсутствие, он не думает, что раб его будет сидеть у порога и ждать его, он должен выполнять возложенные на него обязанности. Ни тот, ни другой раб из прит­чи не знали времени возвращения своего хозяина; разница между ними в том, как они вели себя в его отсутствие. Наша «го­товность» достойно встретить пришествие Иисуса заключается не в том, что мы с воз­буждением обсуждаем этот вопрос, она со­стоит в нашем верном служении Ему.

Примечание. 47 Тема вознаграждения и наказания постоянно встречается в Еванге­лии Мф. Награда за верность подразумевает большую ответственность (ср.: 25:21, 23).

25:1—13 Притча о десяти девах. Эта прит­ча продолжает тему готовности к прише­ствию Иисуса, и она завершается в ст. 13 словами, которые прямо перекликаются с 24:42. В ней проводится дальнейшее разде­ление между теми, кто приготовился к при­шествию и кто нет.

Описывается сцена деревенской свадь­бы, на которой девы (возможно, подружки невесты в современной терминологии или ее служанки) ожидают процессию с жени­хом, когда он должен привести домой неве­сту. Светильники, вероятно, представляли собой нечто наподобие лампад, фитиль ко­торых пропитывался маслом и мог горсть в течение нескольких минут, после чего све­тильник нужно было снова заправлять мас­лом. Без постоянной заправки маслом он быстро гас (8).

Важный момент в этой истории —задер­жка жениха: Церковь должна быть подго­товлена к parousia. Все десять дев крепко уснули (ср. с двумя рабами в 24:45-51), а посему речь здесь идет не о постоянном бодр­ствовании, а о том, что каждый из нас дол­жен иметь необходимые припасы, когда Он придет. В данной притче не говорится, в чем это заключается, но из следующей можно понять, о чем идет речь.

В конце притчи ее мораль обретает свои очертания: нам угрожает опасность не быть допущенными в Царство Небесное. В ст. 12 зловеще звучит эхо 7:23.

25:14-30 Притча о талантах (ср.: Л к. 19:11—27). Как и в притче о двух рабах в 24:45—51, здесь тоже фигурирует хозяин, который, уезжая, даст своим рабам опреде­ленные задания. Снова проходит долгое вре­мя (19), и рабы должны быть готовы к воз­вращению своего хозяина. Эта притча, в отличие от предыдущей, разъясняет, что значит быть готовым. Это не означает пре­бывать в праздности, необходимо исполнять порученное дело, используя вес имеющие­ся возможности.

Каждому рабу были даны разные (но всем очень большие возможности) таланты (суммы денег), каждому по его силе, и ожи­далось, что они сторицей вернут их. Бог при­знает, что все мы разные и не ожидает от нас невозможного. Показательно, что два раба получили одинаковую благодарность от своего хозяина (21, 23), хотя сам харак­тер исходной задачи, а, следовательно, и ее выполнение были различными. Но иметь «меньший» дар не означает не предприни­мать надлежащих усилий для его реализа­ции. Ошибка третьего раба в том, что он не понял намерений своего хозяина и скрыл своей талант, вместо того чтобы использо­вать его. Стремясь обезопасить себя от ошибки, он кончил тем, что поступил не­правильно.

Хотя третий раб характеризует своего хозяина как алчного и жесткого предпри­нимателя (24), это не является аллегоричес­ким отображением Бога; Бог ожидает с на­шей стороны творческих усилий и вознаг­раждает использование всех возможностей, которые открыты для нас в служении. Если мы неверно представляем Себе Бога как сурового и взыскательного «прораба», то нам будет трудно ответить Ему с любовью и откликнуться всем сердцем. Мы должны использовать Его дары ответственно, но при этом смело и предприимчиво. Таким путем мы подготовим себя Kparousia.

25:31-46 Последний суд. Тема суда крас­ной нитью проходит через весь это раздел и завершается соответственно страшным описанием пришествия в славе Сына Че­ловеческого, грядушсго, чтобы судить все народы. Хотя это часто воспринимается как притча, эта история носит не иллюстратив­ный характер, а видения будущего. Един­ственный элемент «притчи» здесь — это сравнение, когда пастырь отделяет овец от козлов (32,33).Использование таких выражений и слов, как придет Сын Человеческий, слава, ангелы, престол, суд, вызывает непосред­ственные ассоциации с Дан. 7:9-14. Это язык воцарения и обретения власти Сыном Человеческим, что предрекалось пророче­ством и о чем Иисус уже говорил неоднок­ратно (10:23; 16:28; 19:28; 24:30). Соберутся пред Ним все народы на суд: это реминис­ценции с видением Иоиля (3:2); но здесь в роли Судьи предстает Сам Бог. В этом раз­деле к Иисусу отнесены такие, присущие только Богу в Ветхом Завете атрибуты, как владычество над миром и царственность.

Этот отрывок часто рассматривают как учение о том, что окончательное спасение зиждется только на актах милосердия и нет никакой христианской специфики в крите­риях суда. Но здесь упускается из виду та­кой важный аспект, как то, на кого направ­лено это милосердие: «на одного из братьев Моихменьших» (40; ср.: 45). Эта фраза позво­ляет полагать, что речь идет не просто о «пра­ведном», который помог другому, а другие не помогли, но именно о тех учениках, кото­рые испытывают нужду. Слово меньших на­поминает нам выражение малых сих в 10:42; 18:6, 10, 14, которое использовалось по от­ношению к ученикам Иисуса. Когда Иисус говорит, что, помогая им, они делают это для Него, это отождествление Иисуса с Его «бра­тьями» созвучно принципу, выдвинутому в 10:40-42, где сказано, что принять учени­ков — значит принять Иисуса, и тот, кто по­даст чашу холодной воды «во имя ученика», будет вознагражден. В данном случае крите­рий суда не носит филантропического ха­рактера (благодеяния в чистом виде), но от­ражает отклик людей на призыв небесного царства в лице «братьев» Иисуса.

Примечания. 34 Царство, уготованное вам: эта фраза может просто отражать дос­туп в царство Иисуса, но язык «наследства» позволяет полагать их приобщение к этому воцарению (как в 19:28), по аналогии с тем, как хозяин наделил своей властью выпол­нивших свой долг рабов в 21, 23.41,46 Веч­ный. Это слово может означать «нескончае­мый», но чаще всего означает «грядущий»; речь идет о результате процесса («навеки», «навсегда»), а не о его продолжительности. Эти стихи не обсуждаются теми, кто пони­мает ад как вечные мучения, и теми, кто видит в этом окончательное уничтожение.

Повествование достигает своего кульмина­ционного момента. Своим прибытием в Иерусалим Иисус бросил вызов, и в проти­востоянии, которое неизбежно последова­ло, Он отверг священников и старейшин Израиля и возгласил суд на «род сей». Ответ не заставил себя ждать, и события (см.: 16:21 и 20:18,19) пошли своим чередом. Центром этих событий был крест, но он не знамено­вал собой конец истории. Иисус находился в чрезвычайно подавленном состоянии, но Матфей не рисует Его как беспомощную жертву обстоятельств. Он подчеркивает, что судьба Иисуса была исполнением предна­чертаний Божьих, о которых говорится в Писании; книга завершается драматичес­ким -- вселенским — поворотом событий: Сын Человеческий объявляет о Своем вла­дычестве на небе и на земле и дает поруче­ние Своей Церкви: проповедовать Благую весть всем народам.

26:1—46 Приготовление к крестным мукам

26:1-5 Заговор против Иисуса (ср.: Мк. 14:1,2; Лк. 22:1,2). Праздник Пасхи посвя­щен воспоминанию об освобождении Бо­гом Своего народа из египетского плена и принесению в жертву пасхального агнца, который должен был избавить их от смерти (Исх. 12:1-30). Тот факт, что Иисус должен был быть распят во время этого праздника, несомненно.символичен, как это видно из ст. 17-29.

Присутствие Иисуса в Иерусалиме (впервые в Мф.) предоставляло возмож­ность первосвященникам и старейшинам убить Его, как и предлагали фарисеи еще во время пребывания Его в Галилее (12:14). Но у Иисуса было много сторонников (см.: 21:9, 15, 46), и в народе могло возникнуть возмущение, если бы Он был публично взят под стражу. Возникла необходимость найти другое решение этой проблемы (14—16).

26:6—13 Помазание в Вифании (см.: Мк. 14:3-9). Помазание указывало на роль Иисуса как Мессии (что означает «пома­занный»), но в то же время предвещало Его смерть (12). Необычный поступок женщи­ны, таким образом, символизировал при­ближение мессианских страданий. Это был акт любви и посвящения, доброе дело, вопреки печальной вести. Но ученики увидели в этом лишь напрасную трату денег. Своим ответом Иисус не намеревался умалить за­боту о нищих, и в ст. 11 говорится, что его последователи еще будут иметь постоянную возможность послужить им. Но эта забота несоизмерима по своей значимости с тем необычным и спонтанным проявлением любви в особых обстоятельствах, когда их Учитель готов был испить Свою чашу. От­дельные акты благотворительности вскоре забудутся, но память о том, что она сдела­ла, останется на века и будет служить при­мером посвящения везде, где ни будет про­поведано Евангелие сие (ср.: 24:14).

Примечания. 6 В Вифании жили Марфа и Мария, и в Ин. 12:13 эта женщина назва­на по имени: Мария. Кто такой Симон — неизвестно; возможно, Иисус исцелил его от проказы. 7 Миро — это благовоние, мас­ло, которое вывозилось из Индии и которое иногда использовали для помазания мерт­вых (см.: 12), но часто и как дорогое косме­тическое средство.

26:14-16 Предательство Иуды (см.: Мк. 14:10,11; Лк. 22:3-6). Осведомленность Иуды о передвижении Иисуса и Его группы во время их пребывания в Иерусалиме по­могла ему указать властям, когда и где мож­но арестовать Иисуса тайно (см.: 5). Трид­цать сребренниковсоставляли компенсацию хозяину за потерю раба (Исх. 21:32), и та же сумма упоминается в Зах. 11:12 как «уплата» за отвергнутого пастыря (Мессию), а также у Мф. в 27:9,10. Это была весьма крупная сумма (равная примерно четырем месячным •зарплатам), однако трудно поверить, что толь­ко деньги лежали в основе предательства Иуды. Скорее всего, он уже давно замыслил покинуть Иисуса и решил воспользоваться представившейся возможностью. Он, веро­ятно, был единственным из двенадцати уче­ников Иисуса, родом не из Галилеи, а пото­му чувствовал себя не в своей тарелке, осо­бенно, когда эта галилейская группа пошла на юг от Иерусалима. Возможно, он разоча­ровался в миссии Иисуса, особенно если, подобно Петру, лелеял мечту об исполнении своих националистических устремлений. Возможно даже, что он увидел в И исусс лже-мсссию и счел своим религиозным долгом остановить Его.

26:17—30 Вечеря Господня (см.: Мк. 14:12-26; Лк. 22:7-23). Это была пасхальная трапеза со всем ее историческим и бого­словским символизмом. Отныне эта трапе­за должна будет обрести совершенно иное звучание через смерть Иисуса и стать мо­делью для совершения центрального акта христианского богослужения.

Подготовка к Вечере была совершена заранее; Иисус предусмотрел, что Ему по­надобятся помощники даже в Иерусалиме.

Здесь впервые из уст Иисуса звучит ужасное предсказание: один из вас предаст Меня. Они встревожились (фраза весьма опечалились не передает всей глубины их чувств), каждый из них не доверял другим. Ответ Иисуса в ст. 23 не разоблачал конк­ретного предателя, поскольку все они пользовались одним блюдом, а Его диалог с Иудой (25), вероятно, не был во всеуслы­шание. Но хотя Он и не разоблачил преда­теля публично, Он знал, кто это, и на пря­мой вопрос Иуды — Леяли? — ответил дос­таточно ясно. Иисус мог, таким образом, открыто указать на предателя, а ученики убедить Его в том, что Иуда не пойдет на это. Однако Иисус уже принял то, что Ему было предначертано, как написано о Нем (24), и не препятствовал этому.

Иисус использует хлеб и вино на этой пасхальной трапезе как видимые символы, призванные разъяснить смысл Его гряду­щей смерти. Если преломление хлеба было символом Его тела, то реальность ожидав­шей Его смерти была несомненной. Но про­ся их есть этот хлеб, Он тем самым показы­вал, что и они некоторым образом приоб­щаются к Его смерти. Слова, произнесен­ные над чашей, далее разъясняют эту мысль, поскольку Его кровь изливалась за многих... во оставление грехов. Эти слова зву­чат как эхо высказываний Исайи (53:10,12), и мысль о том, что смерть приносит проще­ние грехов, тоже берет начало в этой главе. Участвуя в этой трапезе, последователи Иисуса показывают свое приобщение к Его смерти и прощению, которое гарантирует им Его смерть. Таким образом, новый за­мет, который предрекал Иеремия (31:31—34; где прошение греха является важнейшей его составляющей), будет установлен через кровь Иисуса. Первая Пасха привела к за­ключению договора-завета, согласно кото­рому Израиль стал избранным народом Бо­жьим, так и теперь, по аналогии с этим, формируется новый народ Божий. В ст. 29предсказывается то, что будет после смер­ти Иисуса, каковы ее последствия: месси­анский пир в Царстве Отца, на котором бу­дет присутствовать Он со Своими последо­вателями.

Примечания. 17 В Ин. показано, что Иисус праздновал «пасху» вечером накану­не официального празднования (вероятно, потому что Он знал, что к тому времени уже умрет). Это объясняет, почему в Евангели­ях не упоминается пасхальный агнец, са­мая главная трапеза на Пасху, поскольку агнец еще не был ритуально заклан до офи­циального начала праздника. Часто счита­ют, что дата празднования в синоптических Евангелиях не согласуется с таковой в Ин., но это не совсем так. Поскольку у евреев день начинался с захода солнца, то вечер­няя трапеза в первый день опресночный при­ходится на вечер того же дня; следующий вечер — официальная пасхальная трапеза, соответствует следующему «дню» в евр. ис­числении. 24 Необходимо отметить, что сде­ланное в соответствии с открытой волей Божьей, вместе с тем не снимает ответ­ственности с того, кто делает это.

26:31—35 Иисус предсказывает отречение Петра (см.:Мк. 14:27-31; ср.: Лк. 22:31-34). Слова ибо написано относятся не только к предсказанию судьбы Иисуса, но и Его уче­ников. Но в ст. 32 надежда возрождается через ясное пророчество о воскресении Иисуса и указание на то, что Он покинет обреченный на печальную судьбу Иеруса­лим и встретит Своих учеников в Галилее, где воскресший Мессия восстановит Свое верховное владычество (см.: 28:7,16-20). Но до того, как это свершится, Петр отречется от Него, вопреки своей твердой увереннос­ти в себе. Следует отметить, однако, что, хотя падение Петра было особо предсказа­но и описано (69,70), он был не единствен­ным отступником: все ученики разделяли уверенность Петра (35) и все отреклись от Него (31).

Примечание. 31 СтихизЗах. 13:7— один из самых загадочных из тех, которые име­ют отношение к отвержению и страданию Мессии; ср.: Зах. 12:10, который цитирует­ся в Мф. 24:30, и Зах. 11:12,13 в Мф. 27:9,10 (а также Зах. 9:9 в Мф. 21:5,6).

26:36-46 ГефсиманиЖсм.: Мк. 14:32-42; ср.: Лк. 22:39-46). Это святая земля. Здесь нам предоставляется возможность проникнуть внутренним взором во взаимоотноше­ния, которые существовали между Иису­сом и Отцом, и осознать уникальность Его миссии и непостижимую цену.

Оливковый сад, известный под назва­нием Гефсимании, был расположен за го­родом и был излюбленным местом отдыха во времена праздников в Иерусалиме. (Большинство паломников останавлива­лись здесь на ночлег, поскольку город в это время был переполнен). Если бы они вы­брали другое место, то планам Иуды не суж­дено было бы осуществиться в ту ночь, но Иисус не стремится избежать Своей судь­бы, предсказанной Им Самим. Эти тексты показывают, что Он принял свой путь не как неизбежную необходимость, а воспри­няв волю Отца.

Но при всем том, это не было спокой­ное, бесстрастное решение. Выражение начал скорбеть и тосковать недостаточно глубоко передает охватившее Его смятение. Перспектива предстоящих страданий (см.: коммент. к 20:22, где объясняется значение слова «чаша») угнетала Его, и Он просил Бога, если это позволяет Его замысел, про­нести чашу мимо. Здесь Иисус предстает перед нами как тот, кто остро нуждается в человеческой поддержке (38), хотя и в этом Ему было отказано, потому что ученики Его уснули. В этих стихах - - неопровержимое свидетельство подлинной человеческой природы Иисуса (как в Евр. 5:7—9). Это при­дает всему мощную эмоциональную окрас­ку, удостоверяя, что исполнение воли Отца для Него — неоспоримый приоритет.

Ученики не поддержали Иисуса не из-за трусости (это будет позднее), а по причи­не неодолимой усталости (41). Им предсто­яло столкнуться с более серьезным испы­танием и отречься от Иисуса, о чем Он уже предупредил их, а их неспособность под­держать Иисуса в предстоящих Ему испы­таниях, сделала их беспомощными, когда это испытание пришло.

Примечания. 37 Взял...Петра и обоих сы­нов Зеведеевых, которые были с Ним на горе преображения (17:1) и которые заявили о своей готовности пострадать вместе с Ним (20:22; 26:35); вместе с тем, они не выдер­жали и первого испытания. 46. Пойдем. Этот глагол в греч. указывает не на отступление, а, наоборот, на продвижение вперед, на­встречу «врагу».

26:47— 27:26 Арест и суд над Иисусом

26:47-56 Арест (см.: Мк. 14:43-50; Лк. 22:47-53). Множество народа, которое Иуда привел в Гсфсиманский сад, было «наря­дом полиции», посланным синедрионом. Неподготовленные к этому ученики не су­мели оказать сопротивления, исключая не­ловкий акт отсечения уха (51). Но в любом случае Иисус не позволил бы им такого со­противления (52; ср.: 5:39); и снова Он пре­доставил событиям развиваться своим че­редом. Это вовсе не означает, что Он не мог их предотвратить (53); Он избрал Свой путь, чтобы исполнилось сказанное в Писании (54, 56). Отсюда Его непротивление наси­лию, в отличие от вождей зилотов (55). Та­ким образом, фактически Иисус управлял ситуацией, воплощая первоначальный за­мысел Бога, хотя выглядело так, будто ини­циатива принадлежала Иуде и сопровож­давшим его вооруженным людям.

Примечания. 52 Крылатое выражение все взявшие меч, мечем погибнут подчеркивает отрицание насилия в этой специфической ситуации. Сомнительно, чтобы оно само по себе было достаточным основанием для все­общего пацифизма. 54 Легион состоял из 6000 воинов.

26:57—68 Перед синедрионом (см.: Мк. 14:53-65; ср.: Лк. 22:54,55,63-71). Смерт­ный приговор мог вынести только римский губернатор (Ин. 18:31), а потому необходим был еще и римский суд (7:11-26). Но это слушание в синедрионе, высшем иудей­ском судебном органе, чрезвычайно обостри­ло противостояние, которое описывается, начиная с гл. 21. Перед синедрионом Иисус открыто заявил о Своей Божественной вла­сти (64), и члены синедриона с презрением вынесли Ему приговор (65-68), тем самым исполнив предсказанное Иисусом (16:21).

Лука в своем Евангелии пишет, что этот приговор был вынесен утром (ср.: 27:1,2). Вероятно, в этом кратком разделе излага­ются в более простой форме те сложные разбирательства, которые имели место в течение ночи. Формальная процедура оп­роса очевидцев и предоставления необхо­димых свидетельств была соблюдена, но Матфей указывает, что процесс был дале­ко не беспристрастным (59).

Не уточняется, в чем лжесвидетели об­винили Иисуса, но ссылка на заявление Иисуса: Могу разрушить храм Божий и в три дня создать его не была лжесвидетельством, а подтвержденная двумя свидетелями слу­жила серьезным обвинением (Втор. 17:6). Хотя у Матфея, не сказано, что Иисус гро­зил разрушить храм Сам, высказывания, по­добные приведенным в 23:28; 24:2 (и 12:6), наряду с Его насильственным актом в 21:12,13, позволяют поверить их свидетель­ствам, а сказанное в Ин. 2:19достаточно близ­ко к процитированному заявлению. Угроза разрушить храм была угрозой всему самому драгоценному, что было в жизни Израиля.

По представлениям иудеев, Мессия дол­жен был восстановить, даже перестроить храм, поэтому вопрос Каиафы (63) логичес­ки вытекал из обвинения (61), но был вы­ражен в более ясной форме. Иисус, нако­нец, нарушил Свое молчание. Он спокойно заявил о том, Кто Он есть в действительно­сти. Он действительно Христос, Сын Божий, и Он утверждает это (букв, ты сказал, что по-евр. равнозначно утвердительному отве­ту), но корректирует конструкцию Каиафы, предпочитая выбранный Им Самим титул: Сын Человеческий в сочетании со словами из Пс. 109:2 и Дан. 7:13; Он показал истин­ную природу власти Сына Человеческого. Его верховное владычество не только на Земле, но и на Небе, где Он восседает по правую руку Бога. Они узрят эту истину, когда их узник, которому они собирались вынести приговор, будет оправдан Богом через воскресение и победу Его Благой ве­сти в мире.

Примечания. 62,63 Молчание Иисуса перед неправедными судьями напоминает о текстах Ис. 53:7,8. 63 Некоторые иудеи говорили о Мессии как о Сыне Божьем (опираясь на 2 Цар. 7:14; Пс. 2:7). Вопрос был вызван очевидным намеком на заявле­ние Иисуса в 21:37—39. 64 Отныне. См.: выше коммснт. к 10:23; 16:28; 24:30 относи­тельно значения фразы (взятой из Дан. 7:13) «Сын Человеческий Грядущий на облаках». Это скорее заявление о Его воцарении, а не предсказание о Его пришествии на Землю. 68 Считалось, что Мессия способен узнать человека и с завязанными глазами.

26:69-75 Отречение Петра (см.: Мк. 14:66-72; Л к. 22:55-62). В ст. 31-35 Иисус предсказал его предательство, а в ст. 58 пред­ставлено начало сцены. Переплетая расска­зы об Иисусе и о Петре в доме Каиафы, Матфей предлагает нам сравнить поведение этих двоих в условиях, когда на них оказывается давление. Если Иисус держал­ся твердо и с достоинством, то Петр не вы­держал испытания и быстро отрекся от Иисуса. Среди этих враждебных ему лю­дей он отрекся от Иисуса Галилеянина (69), Иисуса из Назарета (71), даже при том, что его галилейский ацснт с головой выдавал его (73). В конце концов он испытывает сильнейшие угрызения совести, но это еще не привело его к возрождению. Обращает на себя внимание, что Матфей больше не называет его по имени, включая лишь в общий список «одиннадцати» в 28:16.

27:1,2 Иисус предстает перед римским правителем, прокуратором Иудеи, (см.: Мк. 15:1; Лк. 23:1). Вынесенный приговор (26:65,66) был утвержден, но привести его в исполнение можно было только с разреше­ния римского наместника, Понтия Пилата. Он уже зарекомендовал себя как жестоко­сердный правитель и позднее будет снят с должности за превышение власти и неза­служенно жестокое обращение со своими подчиненными. Чтобы убедить такого че­ловека иудейским старейшинам требова­лись более серьезные улики, чем богослов­ские обвинения в «богохульстве». Несом­ненно, совещание, которое состоялось ран­ним утром, было посвящено как раз этому вопросу.

27:3-10 Смерть Иуды. Матфей предла­гает нам историю другого предательства, которое, однако, в корне отличается от от­речения Петра. История временного паде­ния Петра под давлением обстоятельств за­кончилась слезами покаяния Петра, и его возрождение в дальнейшем не вызывает сомнений. Но, в отличие от Петра, Иуда принял осознанное решение предать Иису­са, и его раскаяние после того, как он по­нял, что совершил, не было искренним по­каянием о содеянном, а его самоубийство было просто актом отчаяния.

Тема цены крови возвращает нас к ответ­ственности за пролитие крови пророков (23:29-36) и в 27:24,25 достигает с вое го дра­матического накала. Иуда, который не смог сбросить с себя груз вины, вернув тридцать сребрен ни ков, удавился; но первосвящен­ники, использовав эти деньги (цена крови) на покупку земли горшечника, стали со­участниками преступления. Традиционно считается, что земля крови (Акелдама) расположена в долине Енномовой (где добы­вается глина для гончарного производства). Эти и другие детали, о которых упоминает Матфей, позволяют сделать вывод, что он рассматривал всю историю в свете Иер. 19:1 — 13, где долина сыновей Енномовых связывается с захоронением «невинной крови» и с горшечником. Другие тексты в Иер. тоже вызывают аналогичные ассоци­ации («дом горшечника» в Иер. 18; покупка поля горшечника в Иер. 32).

Таким образом, эта история закономер­но достигает своей кульминации (9,10) в формуле-цитате из Иер. об использовании этих денег («цена крови») на покупку поля горшечника. Приведенная цитата, по сути, ближе к Зах. 11:12,13, где прямо упомина­ются «тридцать серебреников» (см.: ком-мент, к 26:15), которые были таинственным образом брошены «в дом Господень для гор­шечника». У Захарии эти деньги -- оскор­бительная цена, которая была заплачена за Бога, Пастыря (Мессию) Его мятежной па­ствой (см. коммснт. к 26:31 по поводу дру­гих аллюзий в этом удивительном пророче­стве). Однако это не простая цитата одного отрывка, а тонкое переплетение тем из Иер. и Зах. в свете выше рассмотренных собы­тий. «Исполнение», которое здесь просле­живает Матфей, гораздо глубже, чем про­стое свершение предсказанного события.

Примечание. 5 В Деян. 1:18,19 смерть Иуды описывается несколько по-другому, но снова упоминается Акелдама («земля крови»).

27:11—26 Перед римским судом (см.: Мк. 15:2-15; ср.: Лк. 23:2-5,18-25). Суд был открытый, вне резиденции правителя. Пи­лат мог самостоятельно решать такие воп­росы, но суд показывает, что им могли ма­нипулировать другие, и в конце концов Пилат перекладывает решение на иудей­ских руководителей. Именно они сыграли здесь первую роль и приняли окончатель­ное решение.

Царь Иудейский: таков, предположитель­но, был титул, который якобы присвоил Себе Иисус и за который они обвинили Его. Это был более политизированный титул, чем «Мессия», а потому этот факт не мог игно­рироваться властями. Именно этот титул послужил формальным поводом для обви­нения Иисуса (37). Ответ Иисуса был поло­жительный, но острожный, как и в 26:64. Он осознавал, что мирская власть неверно понимает значение этого титула. Больше Иисус не сказал ни слова, пока не оказал­ся на кресте.

Попытка Пилата воспользоваться суще­ствовавшим обычаем и отпустить на свобо­ду Иисуса, чтобы избежать осуждения не­винного, была использована старейшина­ми в нужном им направлении. Бараева, по всей видимости, был не простым разбой­ником, а национальным лидером, за кото­рым шло больше народа, чем за галилей­ским пророком. Первосвященникам и ста­рейшинам не пришлось долго уговаривать народ сделать свой выбор. Нет оснований полагать, что это были те же самые люди, которые в качестве паломников приветство­вали Иисуса в Иерусалиме (21:8,9), скорее это были городские жители (см. коммент. к 21:10,11).

Заключительная сцена в ст. 24,25 под­черкивает ответственность человека за свои поступки. Хотя Пилат не вынес формаль­ного приговора, но, умыв руки пред наро­дом, он продемонстрировал, что слагает с себя ответственность за смерть Иисуса и возлагает ее на народ; в ст. 25 записаны страшные слова: весь народ принял на себя эту ответственность. Таким образом, Мат­фей подчеркивает, что, хотя инициатива в этом деле принадлежит первосвященникам и старейшинам, народ несет коллективную ответственность за смерть Иисуса. Конеч­но, нет оснований обвинять в этом всех ев­реев во вес времена (в конце концов, и Матфей, написавший эти строки, был ев­реем, как и все основатели Церкви Иису­са). Как и предсказывал Иисус (23:37-39), именно «род сей» в Иерусалиме несет на себе эту ответственность, и в 70 г. их на­стигло страшное наказание, когда город и храм были разрушены.

Примечания. 16,17 В ранних рукописях здесь дается имя Иисуса Вараввы, и, веро­ятно, так и написал Матфей. «Иисус» было распространенным именем. Ст. 17 тем са­мым как бы предлагает выбор между двумя «Иисусами». 19 О жене Пилата более ни­чего не известно. Убежденность этой язы­ческой женщины в невиновности Иисуса противопоставляется предубеждению евр. «множеству народа». 22 Большинство ев­реев ненавидели казнь через распятие как варварский метод, который использовали римляне. Но распятие было неизбежно, так как, по их настоянию, Его официально осу­дили как мятежника. 25 Ср.: Нав. 2:19.

27:27— 56 Распятие Иисуса

27:27—31 Издевательства римских воинов

(см.: Мк. 15:16-20). Хотя описывается и применение грубой физической силы, ос­новное внимание направлено на издева­тельства и поругания Иисуса. Они насме­хались над Ним, называя иудейским «ца­рем» и изображая поклонение Ему, и ис­пользовали все, что попадало под руку, чтобы одеть Его как бы в царские одеяния: вло­жили Ему в руку палку вместо скипетра и сплели венец из терна. Так «Царь Иудей­ский», уже претерпевший поругание от соб­ственного народа (26:67,68), был обесчещен и язычниками.

27:32-44 Распятие (см.: Мк. 15:22-32; ср.: Л к. 23:33-39). Матфей мало что говорит о физических муках при распятии; здесь снова внимание сосредоточено на поруга­нии над Иисусом со стороны Его собствен­ного народа. Но даже в таком необычном контексте, некоторые из величайших мес­сианских титулов являют свою силу, не­смотря на стремление принизить их значе­ние. И через пелену этих насмешек к нам доходят блики духовного озарения, освеща­ющие реальное значение смерти Иисуса. В Пс. 21 и 68 звучит эхо страданий и смерти Иисуса, напоминание о том, что предска­занное в Писаниях исполнилось (Пс. 21:19, 8, 9 перекликаются с 35, 39, 43, а в ст. 46 цитируется Пс. 21:1; Пс. 68:22 переклика­ется с 34, 38).

Голгофа — традиционное место, где каз­нили преступников, расположена на холме вне пределов города (возможно, на этом месте теперь стоит Церковь Гроба Господ­ня). Воины играют важную роль в этой сце­не распятия, поскольку именно из уст сот­ника и его стражи исходили слова испове­дания (54). Они изображены не как садис­ты (уксус, смешанный с желчью, вероятно, служил наркотическим средством, облегча­ющим страдания), а как нейтральные на­блюдатели. Официальный приговор, выне­сенный Иисусу, призван был служить пре­дупреждение другим потенциальным на­циональным вождям.

Издевательства, которые испытал на Себе Иисус, исходили от людей разного социального положения. Два разбойника (38, 44) были, вероятно, повстанцами (возмож­но, сподвижниками Вараввы), т. е. Иисус, по иронии судьбы, умер в компании зило­тов, которых старался тщательно избегать. Проходившие мимо были простыми иудея­ми, которые знали о Его заявлении по по­воду храма и Его утверждении о том, что Он Сын Божий. Призыв сыграть на Его притя­зании на статус «Сына Божьего» перекли­кается с искушением, описанным в 4:3, 6; но с ним Он уже столкнулся в Гефсимании, и именно потому, что Он был Сын Божий, Он не мог сойти с Креста. Наконец, перво­священники с книжниками и старейшинами и фарисеями (обращает на себя внимание пол­ный перечень членов синедриона, как в 16:21) тоже надсмехались над Ним, доба­вив к этому и издевательства над титулом «Царь Иудейский». Вряд ли можно найти более явное подтверждение, что Иисус был отвержен Своим народом.

Примечания. 32 Симон был случайной жертвой; но тот факт, что он упоминается по имени, позволяет полагать, что пережи­тый опыт помог ему присоединиться к груп­пе учеников Иисуса. 38 Слово, переведен­ное как разбойник, используется Иосифом Флавием для описания иудейских повстан­цев. Оно встречается также в 26:55, и в Ин. 18:40 по отношению к Варавве.

27:45-56 Смерть Иисуса (см.: Мк. 15:33-41; ср.: Л к. 23:44-49). Иисус до сих пор мол­чал, не реагируя на град направленных на Него насмешек. Теперь Матфей фокуси­рует внимание на Самом Иисусе, и, наблю­дая, как Он умирает, мы становимся сви­детелями свершения чрезвычайно важных событий вселенского масштаба.

Иисус оставался живым на кресте от 12 часов до 3 часов дня (•£ в русской сино­дальной Библии -- шесть часов вечера и де­вять часов утра, соответственно). Тьма по всей земле в это время (затмения солнечного не было, поскольку Пасха приходилась всегда на полнолуние) была знамением Божествен­ного гнева (Ам. 8:9). Возглас Иисуса, про­звучавший во мраке (см.: Пс. 21:2), показы­вает всю глубину страданий во имя искуп­ления «многих» (20:28). Это единственное место, где Иисус не обращается к Богу как к «Отцу», указывая, хотя и на кратковремен­ный, но имевший место разрыв тесных от­ношений между Отцом и Сыном (11:27).

Обычно распятые люди пребывают в бессознательном состоянии долго, их аго­ния продолжается в течение многих часов и даже дней. Иисус же умирал в полном со­знании, о чем свидетельствует и весьма необычное выражение: испустил дух, кото­рое предполагает волевой акт.

В ст. 51 -53 (в сочетании с «тьмой» в ст. 45) показано, что это была необычная смерть. Огромная завеса в храме, которая отделяет святая святых, разорвалась сверху до низу, что свидетельствовало не только о Боже­ственном вмешательстве, но было также и знамением открытия прямого доступа к Богу через смерть Иисуса. Землетрясение тоже символизировало собой могуществен­ное проявление силы Божьей и Его суд (Суд. 5:4; Иоил. 3:16; Наум. 1:5,6). Проис­шедшее в результате воскресение мертвых, усопших свитых (возможно, умерших в вет­хозаветную эпоху) указывает на то, что вос­кресение последних дней (Ис. 26:19; Дан. 12:2) находит свое начало в воскресении Иисуса. Теперь наступило время, когда все надежды и упования народа Божьего долж­ны были исполняться.

Неудивительно, что эти сверхъесте­ственные явления привели в ужас охрану, состоящую из язычников, но титул Сын Бо­жий для них звучал несколько странно; воз­можно, они просто запомнили его, сопос­тавляя со странными намеками (40, 43). В любом случае, как ни мало они поняли во всем происходящем, Матфей стремится убедить своих читателей в том, что это была адекватная реакция на случившееся. И сно­ва язычники смогли увидеть то, что прошло мимо иудеев (ср.: 2:1-12; 8:8-12; 12:41,42; 27:19).

Примечания. 52,53 Других описаний этих удивительных событий нет, а Матфей не приводит подробных разъяснений и свою трактовку. Например, почему воскрешен­ные появились в Иерусалиме позже, после воскресения Иисуса, и что случилось с ними потом? Здесь ясно просматривается символизм, но у нас нет данных для окончательного суждения о характере этих со­бытий. 55,56 Одни и те же женщины засви­детельствовали о смерти Иисуса, Его по­гребении (61) и воскресении (28:1); нет ни­каких оснований сомневаться ни в реаль­ности смерти Иисуса, ни в точном месте Его захоронения.

27:57 •- 28:20 Погребение, воскресение и великое поручение Иисуса

На этих последних страницах Еванге­лия события, связанные с воскресением Иисуса описываются ярко и живо с ис­пользование литературного приема «зер­кального отражения» (•£ обратного парал­лелизма, или хиазма). Стержнем повество­вания является пустой гроб и воскресший Господь (28:1-10). Все происходящее име­ет прямое отношение к этому: и стража, которую поставили у фоба (27:62-66), и отчет стражи (28:11-15), и погребение Иисуса (27:57-61), и встреча с воскрес­шим Иисусом, Который дает ученикам Великое поручение (28:16—20).

27:57-61 Погребение Иисуса (см.: Мк. 15:42; Лк. 23:50-55). Тела распятых обычно забирались для захоронения, в лучшем слу­чае на общественном кладбище. Погребе­нием Иисуса в новом своем гробе Иосиф продемонстрировал свою принадлежность к Его ученикам. Вокруг Иерусалима и поны­не сохранилось много семейных гробниц этого периода, в пещерах, вырубленных в скалах с небольшим входом (закрытым большим камнем), в которых можно захо­ронить несколько тел (новый фоб Иосифа поэтому означает, что там еще никого не захоронили). Только богатый человек мог позволить себе иметь фамильный склеп так близко от столицы.

27:62-66 Охрана гробницы. Только Матфей упоминает о страже. Он вынуж­ден был сделать это во избежание лжесви­детельств, которые уже появились (28:15). Присутствие стражи призвано подчеркнуть масштаб свершившегося чуда воскресения Иисуса.

День, который следует за пятницей (днем приготовления), -- т. е. суббота. Пер­восвященники и фарисеи (знаменательно, что враждовавшие между собой две фуппы все сше объединяла вражда против Иисуса) на­рушили субботний покой, собравшись у Пи­лата, дабы убедить его поставить надежную охрану гробницы. Возможно, Иуда предуп­редил их о неоднократном предсказании Иисуса воскреснуть на третий день (после трех дней воскресну). Стража, состоящая из трех римских воинов, должна была обеспе­чить надежную охрану.

Примечание. 64 Первый обман они от­носят к мессианским притязаниям Иису­са, последний -- к возможности сфабрико­вать «воскресение» для подтверждения Сво­его мессианства.

28:1-10 Пустая гробница и воскресший Господь (ср.: Мк. 16:1-8; Л к. 24:1-11). Здесь говорится не о том, как Иисус восстал из мертвых, а о том, как был обнаружен факт Его воскресения. Чудо, которое произош­ло, когда ангел отвалил камень от входа в гробницу, было не для освобождения Иису­са, а для того, чтобы женщины могли уви­деть пустую гробницу. Все евангелисты по-разному описывают, как все обнаружи­лось, но ни один из них не описывает са­мого события.

В отличие от иудейских первосвящен­ников и старейшин, женщины, как и поло­жено, покоились в субботу. Теперь же они могли вернуться и посмотреть гроб. Мат­фей не пишет, что они намеревались войти вовнутрь. Но появление Ангела Господня (что на библейском языке равносильно Са­мому Богу; Дан. 7:9; 10:6) изменило их пла­ны. Он пришел показать им, что Иисус уже воскрес, а потому Ангел отодвинул камень и показал им пустую гробницу, где был по­ложен Иисус. Женщины, должно быть, не очень удивились, поскольку слышали от Него об этом, а Ангел просто пришел на­помнить им (7) об особом обетовании Иису­са снова встретить Своих учеников в Гали­лее (26:32). Страх и радость, которые охва­тили женщин, были естественными чув­ствами в этой ситуации. Вид Ангела привел их в благоговейный трепет (4), а отсутствие тела Иисуса привело в отчаяние. Но, воп­реки своей растерянности, они не потеряли присутствия духа и надежды снова увидеть Иисуса.

Ученики Иисуса должны были ожидать Его в Галилее, в отличие от женщин. Только у Мф. говорится, что они встретили воскрес­шего Иисуса (9,10; хотя то, что они ухвати­лись за ноги Его, а также просьба возвес­тить Своим братьям, напоминают нам о Марии Магдалине из Ин. 20:17). В обществе, где женщины были людьми второго сорта, их ведущая роль как очевидцев пред­ставляется удивительной. Иисус повторил сказанное Ангелом, добавив от Себя: возве­стите братьям Моим; после отречения, которое описывается в 26:56, это были сло­ва живого ободрения.

28:11-15 Сообщение охраны. Хотя наш взор сосредоточен теперь на Галилее и три­умфе воскресшего Господа, Матфей дает нам возможность бросить последний взгляд на город, на Иерусалим с его правителями, предпринимающими лихорадочные попыт­ки уладить дело. Таким образом, Матфей готовит нас к последней сцене, где дости­гает своего кульминационного момента противопоставление Галилеи и Иерусали­ма, которое красной нитью проходит через все Евангелие.

Нужно было дать крупную сумму денег (довольно денег) воинам, чтобы они заяви­ли, что уснули на посту, а это было серьез­ным преступлением. Но репутация Пилата была хорошо известна: если бы история до­стигла его ушей, он вполне удовольствовал­ся бы соответствующей взяткой. Иустин сообщает, что такие истории еще циркули­ровали в обществе, чтобы дискредитировать факт пустой гробницы.

28:16—20 Иисус провозглашает Свою вер­ховную власть. Снова все возвращается в Галилею. Здесь христианская миссия начи­нает свой старт, благодаря встрече учени­ков с воскресшим Иисусом, Который про­возглашает Свою верховную власть на небе и на земле. Язык ст. 18 снова восходит к Дан. 7:14, но если более ранние ссылки указы­вали на будущее исполнение пророчества Даниила о вселенском верховенстве Сына Человеческого, то здесь оно уже воплоти­лось в жизнь.

Как верховный владыка Иисус теперь посылает Своих учеников нести Его весть всему миру. Суть этого великого поруче­ния выражена двумя причастиями: крестя и уча. Он призывает учеников не просто формально откликнуться на Его призыв, но полностью посвятить свою жизнь вы­полнению Его поручения — служению но­вому обществу (которое символизирует крещение), и соблюдать все, что Он им по­велел. В своей миссии они неизменно бу­дут ощущать присутствие того, Кто ранее говорил им: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (18:20). С вами: мощное эхо имени Еммануил: «с нами Бог» (1:23). Таков Иисус!